С.Ниязов и СНГ
Туркменистан является крупнейшим производителем природного газа в Центральной Азии и надеется в период до 2020 г. привлечь в свой нефтегазовый сектор внешние инвестиции на сумму до 25-26 млрд. долларов. Этот фактор активно используется Ашхабадом во внешней политике, в частности в отношениях с Россией и другими странами СНГ. В последние годы Туркмения налаживает на двусторонней основе военно-техническое сотрудничество с Украиной и Грузией.
Но в рамках СНГ С.Ниязов фактически отказался от сотрудничества, переориентировав страну на связи с Ираном, Турцией, арабскими государствами. Он игнорировал саммиты глав государств и правительств СНГ. Направляемые им на эти мероприятия чиновники имели статус наблюдателей и не обладали полномочиями для подписания документов. Многие двусторонние и многосторонние договоренности в рамках СНГ С.Ниязов также игнорировал. Это же касалось его обязательств и в рамках ООН и ОБСЕ.
Помимо России Ашхабад имеет тесные связи с южными и западными соседями – Ираном и с Турцией. С.Ниязов выступил против представляющего стратегическую значимость плана синхронизации энергосистем Европы и СНГ. Чрезвычайно сложными представляются отношения режима С.Ниязова с Западом, который постоянно критиковал Ашхабад за многочисленные нарушения прав человека и деспотическое правление. В этих условиях Туркменбаши еще более усилил курс на изоляцию страны от внешнего мира. Следует отметить еще один момент: на внешнюю политику Туркменистана, как и все стороны жизни страны, оказывали сильное влияние личные качества его лидера и особенности его характера и психики.
Долгое время российско-туркменские отношения внешне выглядели стабильными, несмотря на ряд кризисных моментов в их недавней истории. Самым крупным кризисом были события 2003 г., связанные с отменой российско-туркменского гражданства. Вплоть до конца 2003 г. Россия неоднократно выражала свою озабоченность в связи с дискриминацией этнических русских в Туркменистане. В апреле 2003 г. Ниязов внезапно решил ликвидировать институт двойного гражданства, предложив примерно 100 тысячам этнических русских в Туркменистане либо отказаться от российского гражданства, либо покинуть страну. С.Ниязов, находясь под давлением Москвы, использовал для достижения своих целей газовый фактор.
В результате 10 апреля 2003 года в Москве президенты В.Путин и С.Ниязов подписали два документа: соглашение о поставках туркменского газа в Россию на 25 лет и протокол об отмене двойного гражданства. Согласно второму документу, более 100 тыс. русскоязычных граждан Туркмении, имеющих двойное гражданство, должны были в течение двух месяцев выбрать, гражданами какой страны они остаются. Соглашение взбудоражило Госдуму. В комитете по международным делам заявили, что режим Туркменбаши тесно связан с движением «Талибан», а в стране притесняются русскоязычные. Дума приняла специальное заявление «О соблюдении прав граждан РФ в Туркмении», а МИД несколько месяцев бился над пересмотром соглашения.
Несмотря на то, что Кремль оставил тему положения русскоязычного населения, данная проблема оставалась острой, сохраняя своей латентный характер. Фактически, русский язык целенаправленно выдавливался из обихода в Туркмении. Некоторые факты говорят о том, что в Туркменистане проводится целенаправленная кампания, культивирующая ненависть к русскому народу, российскому и советскому периодам туркменской истории. Другой проблемой, характеризующей непростое состояние двусторонних отношений, являлась свобода туркменских спецслужб, действовавших на территории России, включая насильственное возвращение на родину туркменских инакомыслящих и оппозиционеров, сумевших бежать из Туркменистана, или оказание на них давления.
По-видимому, главной причиной молчания России являлись экономические факторы, среди которых самый главный – газовый. Практически с лета 2003 года «туркменский вопрос» Москвой не поднимался. Президенты В.Путин и С.Ниязов подписали договор о сотрудничестве в газовой сфере, рассчитанный на 25 лет. В течение этого срока Россия будет закупать туркменский газ по цене 44 долл. за кубометр. В 2004 году планируется приобрести 6 млрд. кубометров газа, в 2006 году — 10 млрд. кубометров, а в 2009 году объем закупок планируется увеличить до 80 млрд. кубометров. 50% от закупаемого газа будет оплачено живыми деньгами, а 50% — товарами и услугами для газовой промышленности Туркменистана. Ожидается, что Россия получит прибыль в 300 млрд. долларов, а Туркменистан — 200 млрд.
Существовал и другой фактор – транспортный. В перспективе Туркмения планирует возобновить регулярное железнодорожное сообщение со странами СНГ через Узбекистан. Это позволит увеличить на 25-30% ежегодные российско-туркменские грузоперевозки, а в перспективе — возобновить внешнеторговый транзит РФ через Туркмению в Иран, Пакистан и Афганистан.
Не все усилия России, направленные на расширение сотрудничества с Туркменистаном в энергетической сфере, принесли успех. Ниязов отклонил предложение А.Чубайса, главы российской электроэнергетической монополии РАО «Единые энергосистемы России» войти в объединение энергосистем государств-участников СНГ. Попытки Туркменистана в начале 2005 г. повысить цены на газ не увенчались успехом. Однако российский концерн согласился обсуждать вопросы ценообразования с 2007 года. Таким образом, политика России в отношении режима Туркменбаши носила противоречивый характер. С одной стороны, в Москве не могли не вызывать раздражение крайности политики С.Ниязова, в первую очередь – в отношении русскоязычного населения. Но с другой стороны, Россия не могла пожертвовать своими экономическими и энергетическими интересами, испортив отношения с Ашхабадом.
После казанского саммита СНГ в августе 2005 г., политики Содружества начинают смыкаться с мыслью, что Ашхабад взял курс на полный выход из организации. Как отмечали обозреватели, С.Ниязов не просто не приехал, он отвесил пощечину товарищам по СНГ, прислав вместо себя своего бывшего телохранителя А.Акыева, всего месяц назад назначенного вицепремьером. Именно Акыев и зачитал собравшимся послание Туркменбаши, в котором говорилось, что Туркмения больше не будет постоянным членом СНГ и просит признать ее статус ассоциированного члена. Но на этот курс Ашхабад встал значительно раньше. Еще в 1993 году туркменский лидер вместе с коллегами из Украины, Молдавии и Грузии отказался подписывать устав Содружества. Туркменистан не вступил в ДКБ и не подписал большинства документов СНГ.
Ашхабад стремился развивать отношения с рядом стран СНГ на двусторонней основе. Особое место на этом направлении для Туркменистана занимала Украина. Туркменско-украинское сотрудничество охватывало такие сферы как газовая и военно-техническое сотрудничество. Украина – крупнейший потребитель туркменского газа, объем импорта которого достигает 35 миллиардов кубометров. Киев закупал природный газ на туркмено-узбекской границе по 58 долларов за 1000 кубометров, оплачивая половину его стоимости товарами и услугами. Киев предпринимал отчаянные попытки, чтобы снизить или сохранить на прежнем уровне цену на туркменский газ, избавившись при этом от зависимости от России. В этих целях украинский президент В.Ющенко пошел на необычный шаг, наградив отца С.Ниязова Атамурата Аннаниязова орденом Ярослава Мудрого V степени (посмертно). Но Туркменбаши обвинил украинцев в мошенничестве и заявил, что они задолжали 600 млн. долл.
Таким образом, в сфере газового сотрудничества между Ашхабадом и Киевом нарастали серьезные противоречия, связанные с нарастающими экономическими проблемами в украинской экономике, что неизбежно отразится на ее платежеспособности, давлением со стороны России, использующей свое транзитное положение, антироссийским курсом
Киева и т.д.
Программа сотрудничества между министерствами обороны Украины и Туркменистана на 2005-2007 годы предусматривала контакты по военно-политическим, военным и военно-техническим направлениям. Они подразумевали взаимодействие в вопросах связи и автоматизированных систем управления войсками, ремонт и модернизацию бронетанковой и другой техники Туркменистана, подготовку специалистов этой страны в военно-учебных заведениях минобороны Украины. С участием Украины планируется оборудовать пункты управления ВВС и ПВО Туркменистана, включая командные пункты авиационных и зенитно-ракетных частей, узлы связи и т.п. Причем речь шла о создании автоматизированной системы управления огнем всех средств ПВО. Для самой Украины необходимость поддержания ВТС с Туркменистаном была обусловлена не только интересами оборонно-промышленного комплекса: при осуществлении военнотехнического сотрудничества с Ашхабадом отрабатывались эффективные схемы, в рамках которых Украине за оружие и военную технику поставлялся туркменский газ.
Ашхабад поддерживал также относительно тесные связи с другой славянской республикой СНГ – Беларусью. Товарооборот между Белоруссией и Туркменистаном достигал свыше 22 млн. долл. (из них на долю белорусского экспорта приходится порядка 20 млн.) Одной из наиболее важных статей экспорта являются поставки тракторов Минского тракторного завода. Сложными оставались отношения между Ашхабадом и Баку. Первый ведет курс на усиление собственной военной мощи в контексте существующих на Каспии противоречий и вынужден развивать военнотехническое сотрудничество с партнерами в рамках СНГ. В случае усиления военной мощи Туркменистана позиции Азербайджана в каспийском регионе могли серьезно пошатнуться.Не являлось секретом не афишируемое, но враждебное отношение туркменского лидера к Казахстану, его руководству, интеграционным инициативам РК и позиции Казахстана по каспийской проблеме.
Отношения между Узбекистаном и Туркменией были серьезно испорчены в результате событий в ноябре 2002 г., когда, по версии Ашхабада, на Туркменбаши было совершено покушение. 16 декабря 2002 года в посольство Узбекистана ворвались сотрудники туркменских спецслужб и устроили там повальный обыск. В дипмиссии искали экс-министра иностранных дел Туркмении Б.Шихмурадова, обвиненного в организации заговора.
Конфликт зашел так далеко, что с туркменско-узбекской границы стали поступать сообщения о начале военных приготовлений с обеих сторон. До этого дело не дошло, но в отношениях Ашхабада и Ташкента наступило глубокое охлаждение. Это серьезно сказалось на положении узбеков, проживающих в приграничных с Узбекистаном районах Туркмении (в Туркмении живут 407 тысяч этнических узбеков, а в Узбекистане 155 тысяч этнических туркмен). Ашхабад резко ограничил их возможности общаться с родственниками, проживающими с узбекской стороны границы. Туркменских узбеков увольняли со всех мало-мальски значительных должностей, занятия в школах с обучением на узбекском языке сокращались. Языковая политика Туркменбаши привела к тому, что многие школы, где обучение раньше шло на узбекском языке, стали исключительно туркменоязычными.
Возникали и другие проблемы. Узбекские власти проявили беспокойство по поводу грандиозного проекта Ниязова по строительству «туркменского моря». Несмотря на обещание Ашхабада наполнять этот водоем только дренажными водами из Амударьи, уже использованными для полива полей, появились опасения относительно отбора в водохранилище чистой воды из главной реки Средней Азии, являющейся в буквальном смысле жизненной артерией для Узбекистана. Туркменские власти в свою очередь были недовольны тем, как Узбекистан выполняет соглашение о разделе продукции нефтяного месторождения «Кокдумалят». Оно охватывает территории обоих государств, но добычей сырья занимается Узбекистан, загружая им недавно построенный нефтеперерабатывающий завод в Бухаре.
Но с 2004 года наметилась тенденция к нормализации двусторонних отношений. Президенты С.Ниязов и И.Каримов подписали в ноябре 2004 г. в Бухаре соглашение, регулирующее вопросы упрощенного таможенного режима, паритетного использования водных ресурсов, ирригационных, энергетических, транспортных объектов, ресурсосберегающего водопользования. Они также договорились о создании рабочих групп, призванных доработать проекты развития экономического взаимодействия. Основные направления – переработка сельскохозяйственного и текстильного сырья, глубокая переработка нефти и газа, модернизация транспортных объектов, согласование транзитных тарифов, природоохранные мероприятия, развитие курортно-туристической отрасли.
Таким образом, Ашхабаду удалось нормализовать отношения с одним из своих наиболее важных соседей – Узбекистаном, с которым его сближало стремление освободиться или минимизировать зависимость от России, а также антиинтеграционный и антиказахстанский курс во внешней политике.
Отношения с внешним миром
Туркменистан в эпоху С.Ниязова представлял собой с точки зрения США типичное «государство-изгой», которое отказалось от активной поддержки антитеррористической коалиции, вовлечено в контрабанду наркотиков, внутри страны проводит жесткую репрессивную политику, а во внешней политике поддерживает хорошие отношения с Ираном. Туркменистан, как известно, отказался предоставить западным союзникам по антитеррористической коалиции опорный пункт для самолетов, оказывающих содействие международному контингенту в Афганистане. При этом Ашхабад сослался на свой нейтральный статус, который налагает на него «определенные обязательства перед международным сообществом».
Однако, как заявил МИД Туркмении, Ашхабад «будет принимать участие в антитеррористической операции в Афганистане лишь в сфере оказания гуманитарной помощи».
Однако, несмотря на чрезвычайно негативный образ Ашхабада в глазах Запада, Соединенные Штаты, насколько известно, не предпринимали все эти годы заметных шагов по свержению режима Туркменбаши. Эта ситуация являлась результатом ряда сложившихся внешнеполитических факторов: в первую очередь вследствие негласной договоренности с Москвой, нерешенности каспийского вопроса и проекта БТД, близости Ирана и угрозы вмешательства с его стороны и др. США демонстративно приветствовали и поощряли любые, пусть и самые абсурдные, планы Ниязова по строительству альтернативных трубопроводов в обход территории России. Несмотря на фактический провал проекта транскаспийского газопровода, Вашингтон оказывал поддержку проекту газопровода из Туркменистана в Пакистан и далее в Индию.
С 2002 года между Туркменистаном и США действует соглашение об использовании самолетами военно-транспортной авиации США туркменского воздушного пространства и международного гражданского аэропорта города Ашхабада для дозаправки самолетов, перевозящих гуманитарные грузы в Афганистан. Данное сотрудничество ежегодно приносило туркменской казне от 8 до 12 миллионов долларов США.[1]
Отношения Туркменистана с Турцией носили специфический характер. Турция является для Туркмении близкородственной тюркской страной (огузского корня); многие годы Анкара оказывала поддержку культурному развитию республики и финансово-экономическую помощь Ашахабаду. Турция является непременным участником всех трубопроводных проектов из Туркменистана в западном направлении (см. выше). С Ираном у Туркменистана сложились традиционно добрососедские отношения, которые касаются в основном вопросов экономического и энергетического сотрудничества (см. выше).
Ниязовский Туркменистан представлял собой закрытую от внешнего мира страну, управляемую деспотическим режимом. На международной арене Ашхабад зарекомендовал себя в качестве одиозного государства, подавляющего любые проявления инакомыслия внутри страны и не выполняющего международные обязательства во внешней политике. Фактически, в лице Туркменбаши великие державы столкнулись с дилеммой: одно дело иметь отношения с авторитарным режимом с цивилизованным фасадом и совсем другое дело – с восточной деспотией и племенным государством.
[1] О туркмено-американских отношениях см. II-й том данного издания. С.242-245.