Новый участник Большой Игры – Индия
Традиционно геополитика в Центральной Азии рассматривается с точки зрения интересов трех ведущих держав – России, Соединенных Штатов и Китая. В качестве влиятельных акторов называются также такие условные (с геополитической точки зрения) центры силы как Европейский Союз и исламский мир. Индия в центральноазиатском контексте, как правило, не рассматривалась ни как геополитическая, ни как региональная держава.
Однако, Индия с географической и геополитической точек зрения является сама по себе целым континентом, хотя сфера ее геополитического влияния ограничивается лишь Индостаном и частью Индийского океана. При этом надо учитывать, что индийская цивилизация не склонна к геополитической динамике и территориальной экспансии. В последние годы с уверенностью можно говорить о динамике технологической, развитии отраслей программного обеспечения и т.д. Все это способствует расширению торгово-экономических связей Индии, их выплескиванию за пределы государства.
С исторической перспективы Индия всегда была тесно связана с Центральной Азией. В недавнем прошлом Дели был близким и верным союзником СССР. На сегодняшнем этапе эти отношения между Индией и Россией восстанавливаются. Кроме того, политика Индии не может не затрагивать интересы Китая, США и Запада в целом, и наоборот, не влиять на ситуацию в Афганистане и Иране. Таким образом, прямо или косвенно Индия, тем не менее, должна рассматриваться в качестве геополитической силы в Центральной Азии.
Проблемы отношений Центральной Азии с Индией имеют обширное освещение в зарубежной, преимущественно индийской и частично в западной, литературе, несмотря на узкую в реальности область для исследований. Индийская тематика имеет вторичный характер и вытекает из влияния, которое мог бы потенциально оказать на регион Пакистан, который в свою очередь связан с регионом в силу своего влияния на Афганистан. Индия традиционно, с советских времен располагает сложившейся школой русистов, из которых сформировался современный корпус специалистов по Центральной Азии.[1]
Всплеск геополитической активности Индии в Центральной Азии приходится на период 2002-03 гг. после проведения антитеррористической операции в Афганистане и изменения всей геополитической ситуации в регионе. Интересы Индии можно разделить на две группы: собственно геополитические, которые включают в себя соперничество с Китаем и Индией, партнерство с Россией; и экономические, которые включают в себя в первую очередь энергетические интересы, а также торгово-экономические.
Стратегия Индии по многим параметрам схожа с политикой, проводимой США в Центральной Азии. То есть деятельность Дели направлена не только на стабилизацию ситуации в Центральной Азии, но и на формирование условий, позволяющих Индии занять более значимую роль в регионе. Это может быть и экономическое и военно-политическое сотрудничество, преследующее цель установления стратегического партнерства со странами региона. На первых этапах это, возможно, будет партнерство «равных», но в последующем не исключено, что Дели захочет быть «первой скрипкой» в «центрально-азиатском оркестре».
После присоединения к российско-иранскому проекту по созданию торгового и энергетического коридора «Север-Юг», Индия обеспечила на ближайшую перспективу доступ к торгово-энергетическому потенциалу стран центральноазиатского региона.
Испытывая острую потребность в энергии, Индия намерена направить экономические ресурсы на развитие отношений с Центральной Азией. Ряд визитов в страны региона премьер-министров Индии, министров обороны и иностранных дел свидетельствуют о том, что Индия в своей внешней политике все чаще стремится выйти за пределы традиционной ориентации на Китай и Пакистан.
Таким образом, энергетические потребности Индии приводят ее в Центральную Азию. Имея более чем миллиардное население и бурно развивающуюся экономику, Индия считается шестым крупнейшим потребителем энергии в мире. Чтобы сохранить темпы экономического роста на среднем уровне в 7-8 процентов стране придется ежегодно увеличивать потребление энергии примерно на 5 процентов.
Индийская нефтяная компания ONGC Videsh Ltd. имеет 15-процентный пакет акций казахстанского месторождения «Алибекмола» и 10-процентный пакет акций месторождения «Курмангазы». По данным доклада Института Центральной Азии и Кавказа при Университете Джонса Хопкинса Индия намерена приобрести также как минимум 20-процентную долю акций нефтегазовых месторождений в Узбекистане. Располагающие богатейшими водными ресурсами Таджикистан и Кыргызстан готовы предложить Индии свои гидроэнергетические проекты.
Однако, на сегодняшний момент находящиеся в стадии обсуждения амбициозные планы энергоэкспорта еще не приведены в действие. Стремясь обойти стороной конкурента – Пакистан, Индия выступает в поддержку спорного 890-мильного, 2-миллиардного «энергетического хайвея», который начинался бы в России, проходил через Узбекистан, Туркменистан и Казахстан, а затем Кашмир, пересекая «линию контроля» между Индией и Китаем.
В связи с ситуацией в Афганистане Индия имела на тот период и военно-стратегические интересы в регионе. После визита премьер-министра Индии Ваджпаи в Таджикистан мировые информационные агентства со ссылкой на пакистанские источники сообщали о создании в этой центральноазиатской стране индийской военной базы. Так, в 2003 году Индия якобы начала ремонтные работы на авиабазе в Айни, примерно в семи километрах от таджикской столицы Душанбе. По сообщению Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода», на встрече в ноябре 2003 г. с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоновым премьер-министр Ваджпаи опроверг информацию о планируемом Индией размещении на базе своей авиации, однако западные военные аналитики и сам Рахмонов выступили с утверждениями противоположного характера. До распада СССР здесь находился вертолеторемонтный завод, затем дислоцировались таджикские авиационные части. Как сообщала газета «Индиан экспресс», Дели занимался модернизацией инфраструктуры военно-воздушной базы Айни и планировал также разместить там контингент сухопутных войск.
В случае, если такая база была бы создана, то Индия могла стать третьей страной, которая установила свое военное присутствие в Таджикистане после России и Соединенных Штатов. Пакистан выступил категорически против любого военного присутствия Индии в Центральной Азии. Идея создания индийской военной базы в Таджикистане была вызвано беспокойством Дели по поводу вылазок исламских террористов в Афганистане. Таким способом Индия была намерена контролировать ситуацию и вести борьбу с радикальными исламскими организациями.
Помимо Таджикистана Индия делала попытку наладить военные связи с Киргизией, Казахстаном и Узбекистаном. Во время всех этих визитов министра обороны в 2003 г. вопросы борьбы с международным терроризмом были первоочередными. Индия провела совместные военные учения как с Таджикистаном, так и с Узбекистаном, а в ноябре 2003 г. индийский министр обороны Джордж Фернандес объявил о планах расширения сотрудничества с этими странами в сфере борьбы с терроризмом. Лидер Казахстана Н.Назарбаев предложил, чтобы Индия сделала еще один шаг и присоединилась к региональному военному альянсу – Шанхайской организации сотрудничества. Это предложение встретило поддержку со стороны России и противодействие со стороны Китая. Возникали также планы закупки шести самолетов-дозаправщиков семейства «Ильюшиных» в Узбекистане и оказание финансовой помощи военно-морскому флоту, который должен будет охранять нефтяные маршруты Казахстана на Каспийском море.
Несмотря на настороженное отношение к этим военным маневрам традиционных соперников – Китая и Пакистана, Дели официально заявил о своих мирных намерениях. «Мы не собираемся захватывать регион», – заявил глава МВД Индии Синха в феврале 2003 г. газете The Hindu. «Места более чем достаточно для всех нас».
В ноябре 2003 г. Синха подтвердил информацию о присоединении Таджикистана к планируемому торговому коридору «Россия – Иран – Индия», что позволит сократить на 1500 километров расстояние между Индией и Центральной Азией. Торговое соглашение между Ираном, Индией, Туркменистаном и Таджикистаном должно будет облегчить создание такого коридора. Однако некоторые аналитики предупреждали, что, укрепляя отношения с Индией, Центральная Азия рискует оказаться втянутой в более широкое международное соперничество, в которое уже вовлечены Пакистан, Индия и Афганистан.
Дипломатические отношения между Республикой Казахстан и Республикой Индия были установлены в конце февраля 1992 г. во время официального визита Президента Н.Назарбаева. В ходе визита был подписан ряд документов, положивших начало сотрудничеству между двумя странами в политической, торгово-экономической, финансовой, научной и культурной областях. Визит главы нашего государства был первой международной акцией независимого Казахстана. Декларация о принципах взаимоотношений между двумя странами, подписанная во время визита, показала, что между двумя странами нет принципиальных разногласий по основным проблемам международных отношений. Это подтвердилось в ходе визита индийского премьера Н.Рао в Казахстан в мае 1993 г. Помимо вопросов двустороннего сотрудничества в казахстанско-индийских отношениях всегда важное место занимали проблемы безопасности и стабильности в Азии. Индия поддержала инициативу Казахстана по созыву СВМДА. Казахстан в своих отношениях с этой страной должен был учитывать тот факт, что имеет дело с крупнейшей демократической страной в Азии, а также ее непростые отношения с Пакистаном, проблему Кашмира, а в дальнейшем — ядерные амбиции Дели.
С 1995 г. оба государства поддерживают отношения в военной области. Объем кредитования Индией Казахстана был относительно невелик (20 млн. долл. в 1995 г.), недостаточно высок был и уровень торгово-экономического сотрудничества (15-20 млн. долл. в год). В сентябре 1996 г. в ходе визита вицепрезидента Индии К.Р.Нарайанана в Казахстан индийская сторона проявила интерес к сотрудничеству с Казахстаном в сфере ядерных технологий и оборонной промышленности. В декабре 1996 г. состоялся второй визит Н.Назарбаева в Индию, который подтвердил намерение сторон активизировать экономическое сотрудничество двух стран. Во время переговоров была затронута кашмирская проблема. Казахстан поддержал мирное и справедливое решение проблемы Кашмира на основе учета интересов всех заинтересованных сторон и международного права, то есть не солидаризовался ни с одной из конфликтующих сторон. В мае 1998 г. Казахстан выступил с заявлением по поводу ядерных взрывов на индийском полигоне Покхаран, в котором выразил озабоченность угрозой ядерной эскалации в Южной Азии.
В 2002 г. на саммите СВМДА в Алматы Казахстан и Россия сделали попытку нормализовать отношения между Дели и Исламабадом во время очередного обострения кризиса между двумя странами.
В целях укрепления инвестиционного имиджа РК в марте 1999 г. в Дели была проведена конференция, посвященная инвестиционным возможностям Казахстана. Аналогичная конференция была проведена и в марте 2002 г. В качестве перспективных направлений казахстанско-индийского сотрудничества определены нефтегазовый и аграрный секторы. В целом, экономическое сотрудничество не было сильным местом казахстанскоиндийских отношений; в период пика интереса к Казахстану со стороны индийского бизнеса в середине 1990-х гг. в нашей стране были открыты 32 представительства индийских фирм. Основным препятствием для взаимной торговли остается объективный фактор сложной транспортировки товаров. Более активно развивались контакты в сфере культуры. Однако потенциал двусторонних отношений, который не был востребован в ХХ веке, остается еще очень высоким в XXI столетии с учетом сильной взаимной заинтересованности Индии и стран Центральной Азии, а также традиций партнерства между Индией и СССР.[2]
А.Казанцев рассматривает интересы Индии в ЦА с точки зрения классической геополитики. По его мнению, с политической точки зрения Индия не собирается уступать Пакистану ни в интенсивности, ни в масштабности сотрудничества с государствами Центральной Азии. К этому ее побуждает стремление не допустить чрезмерного сближения центральноазиатских государств с Пакистаном на основе исламской общности, которая могла бы привести их к пропакистанской позиции по кашмирскому вопросу. Планы Пакистана по созданию «общего рынка» восточно-мусульманских государств на основе ЭКО не могут не вызывать существенной озабоченности Индии. Ведь это сильно укрепит позиции ее «естественного» противника, а также отрежет ее от азиатского хинтерланда, изолировав на Индостанском полуострове.
Прогноз, который делает А.Казанцев относительно политики Дели выглядит следующим образом: идет медленный и до конца незавершившийся стратегический сдвиг в политике Индии. Наличие общих демократических ценностей и логика борьбы с исламским миром (представленным, прежде всего, Пакистаном) и Китаем приводит к тому, что она постепенно может превратиться в ключевого союзника США на юге Азии. В частности, поэтому проблематичными становятся планы России сделать Индию частью ШОС в плане формирования идеи Примакова о «стратегическом треугольнике» Россия–Китай–Индия. Интересам Индии куда больше соответствовало бы формирование треугольника в виде США–Индия–Россия. Но это в настоящее время невозможно из-за российско-американских противоречий и курса на стратегическое партнерство России с Китаем. В результате Индия в своей центральноазиатской политике, возможно, надолго обречена на «колебание» в выборе между США и Россией.
Нет сомнений, что эта держава имеет свои геополитические интересы в регионе, которые детерминированы рядом факторов. К ним относятся следующие: партнерство с Россией; китайское присутствие в Центральной Азии; сближение Индии с Западом и США; соперничество с Пакистаном; угроза распространения воинствующего исламизма; транспортно-энергетические и торгово-экономические интересы Дели в Центральной Азии и соседних регионах.[3]
Проблема состоит в том, в какой форме и какими средствами будут реализовываться индийские интересы в Центральной Азии. Геополитическая картина в регионе остается чрезвычайно сложной. Ведущую роль по-прежнему играют три ведущих силы – Россия, США и Китай. Напрашивается вывод, что усиление индийских позиций в регионе готова приветствовать, прежде всего, Москва, которая видит в Дели своего традиционного стратегического партнера. Учитывая новый характер американо-индийских отношений, можно предположить, что Вашингтон будет согласен с расширением индийского присутствия, поскольку укрепление связей между странами Центральной Азии со светским и демократическим государством Азии, которой является Индия в глазах Запада, было бы, безусловно, стабилизирующим фактором.
Неясно, какова будет реакция Китая, но легко предположить, что Пекин не заинтересован в широком индийском присутствии в регионе, также и в возвращении российско-индийского стратегического партнерства к формату советской эпохи. Аналогичной является и позиция Пакистана, который каждый внешнеполитический шаг Индии рассматривает в строго в антипакистанском контексте. Но Исламабад не представляет собой значимого партнера для Центральной Азии и фактически имеет интерес только с точки зрения его влияния на ситуацию в Афганистане.
Таким образом, потенциал Индии для расширения своего экономического, военно-стратегического и геополитического присутствия в Центральной Азии существует. Как он будет реализован, зависит в первую очередь от состояния индийско-российских отношений, реализации ряда крупных коммуникационных и энергетических проектов, а также от объективных геополитических и географических факторов. Несмотря на кажущуюся географическую близость Индостана к Центральной Азии, прямая транспортно-коммуникационная связь между двумя регионами затруднительна.
И наконец, Индия является державой, прямо заинтересованной в расширении экономических связей с регионом и сохранении здесь стабильности. Аналогичными интересами руководствуются и сами государства Центральной Азии. Данный фактор является фундаментом для дальнейшей интенсификации связей между странами региона и Индией. Кроме того, по мере роста экономической и геополитической мощи Индии, как это происходит сейчас с Китаем, расширение ее влияния и амбиций неизбежно затронет в той или иной форме и Центральную Азию. Важно, чтобы в Дели помнили, что Центральная Азия всегда будет сохранять свои традиционные связи с Россией, будет оставаться частью «Евразии» как геополитического феномена, а также частью европейского (ОБСЕ) политического пространства.[4]
[1] Взгляды индийских политологов изложены в I-м томе настоящего издания. См.: Центральная Азия в зарубежной политологии и мировой геополитике. Том I: Центральная Азия и Казахстан в современной политологии. – Алма-Ата: КИСИ, 2005. – C.536-540.
[2] Ибраев Р. Казахстанско-индийские отношения: состояние и перспективы // Казахстан и мировое сообщество. 1996. № 2. С.91-94; Шаумян Т.Л. Индия и государства Центральной Азии // Форум: Центральная Азия в Евразийской перспективе. Восток. 1996. № 5. С. 86-92.
[3] Казанцев А.А. «Большая игра» с неизвестными правилами: мировая политика и Центральная Азия. — Москва: Наследие Евразии, 2008. – С. 236-240.
[4] См.: Комиссина И. Станет ли Индия полноправным участником «Большой игры» в Центральной Азии? // Центральная Азия и Кавказ (Лулеа, Швеция). 2008. № 1. С. 68-80; Лаумулин М.Т. Современная политическая ситуация в Центральной Азии и интересы Индии // Перспективы укрепления казахстанско-индийского партнерства. – Алматы: КИСИ, 2006. – С. 15-62; Нирмала Д. Индия и Центральная Азия: