Классическая геополитика и формирование национальных школ
Легитимизация геополитики как науки и основы для практической политики связана с классическим периодом, который, по мнению многих политологов, начался с работ Ф. Ратцеля (80-е гг. XIX — 10-е гг. XX в.). В таких фундаментальных трудах, как «Антропогеография» («Народоведение»), «Земля и жизнь» он завершил усилия предшественников по созданию теории государства как живого организма и границ как живых органов государства, теории пространственного роста государств, концепций связи народонаселения с землей и почвой, концепции экспансии развитых, передовых культур, зависимости плотности населения и размеров территории, им занимаемой. «Политическая география» (1898) открыла новую научную дисциплину, которая получила название геополитика. Таким образом, Ратцель был одновременно последним предтечей геополитики и первым геополитиком-классиком.
После Ратцеля геополитическая наука развивалась высокими темпами и быстро распространялась на европейском и американском континентах. Особенно большим спросом геополитические идеи пользовались в крупных странах, занимавших огромные пространства (Россия, США), в сравнительно небольших, но мощных в военном и экономическом смысле метрополиях, создавших гигантские колониальные империи (Великобритания, Франция), странах, претендовавших на статус великих держав (Япония после победы в Русско-японской войне), государствах, считавших себя ущемленными унизительными условиями мира (Германия после Первой мировой войны), или державах, почувствовавших свою силу, но не успевших к колониальному разделу мира (Германия после объединения и франко-прусской войны, Италия после Рисорджименто и франко-австрийской войны).
Одной из главных причин всплеска популярности геополитики в той или иной стране обычно становилась победа в войне: она всегда сплачивает нацию, возрождает национальную культуру, способствует духовной и территориальной экспансии в соседние страны, на другие континенты. Но и поражение в войне тоже может стать катализатором создания и распространения геополитических теорий. Этот процесс наблюдался, например, после поражения Германии в Первой и Второй мировых войнах, после поражения России в Русско-японской войне.
Следующей причиной подобного всплеска являются идеологические мотивы. Такие идеологии, как английский, французский, испанский, португальский, бельгийский, голландский колониализм, американский экспансионизм, советский коммунизм, итальянский фашизм, немецкий нацизм, японский милитаризм прямо призывали к захвату и освоению обширных пространств, расширению своих границ за счет территорий соседних стран, распространению своего влияния на всех континентах Земли. Важно отметить, что геополитические представления классического периода всегда имели в виду освоение человеком реальных, физических пространств суши, моря и неба и опирались на военную мощь государства, что не могло не вести к захватам и аннексии территорий, разделам и переделам мира с помощью оружия и грубой силы. Эта парадигма геополитического мышления начала меняться после первого применения атомной бомбы (1945), изобретения ракетно-ядерного оружия, накопления колоссальных запасов других видов оружия массового поражения. Возможность даже небольшой стране иметь оружие массового поражения нивелировала различия в военной мощи малых и великих держав, снизила вероятность войн между ними. Осознание изменений, которые привнесли новые технологии в военной, промышленной, теоретико-стратегической и других областях в середине XX в., и ознаменовало собой конец классического периода геополитики.
Характерной чертой классического периода геополитики (80-е гг. XIX в. — 50-е гг. XX в.) была не только консолидация разных ученых в едином русле геополитической мысли, но и формирование отдельных ее течений — национальных школ.
Германская школа
Первой оформилась германская школа геополитики, появившись сначала как часть географической науки. Именно географы, заинтересо-
вавшись политикой, начали закладывать основы новой науки, у ее истоков стояли К. Риттер, Ф. Ратцель, Р. Челлен. Первый был известным географом, второй считал себя в первую очередь географическим антропологом, во вторую — политическим географом и лишь третий позиционировался как геополитик. Расцвет германской геополитики приходится на 20-40-е гг. прошлого века, когда писали свои труды, создавали геополитические институты и активно влияли на социально-политический процесс в Германии такие геополитики, как К. Хаусхофер, К. Шмитт, Э. Обст, К. Вовинкель, А. Грабовски.
Германская геополитика сразу начала развиваться в двух направлениях. Первое — националистическое (к нему принадлежали названные выше геополитики) — имело своим истоком национальную неудовлетворенность немцев, заключавшуюся в отлучении их от процесса создания колониальных империй и в поражении в Первой мировой войне. Второе направление германской геополитики — интернационалистское, левое, социал-демократическое — нашло свое воплощение в работах Г. Графа, К. Виттфогеля, других сторонников реформаторского марксизма. Оно ставило своей задачей дополнить исторический материализм географическим детерминизмом, «привязать» экономические и политические отношения между людьми и государствами к природе, земле, почве. Так, по крайней мере в период своего зарождения на немецкой почве, геополитика генерировала прежде всего радикальные (правые и левые) политические теории, которые по-разному оценивали возможности и насущные задачи Германии.
Теории «Срединной Европы» (Mitteleuropa) (И. Парч, Ф. Науманн) на первое место ставили расширение европейских границ, включение в состав «фатерлянда» всех этнических немцев со своими территориями, образование мощной и геополитически живучей метрополии, которая «естественным образом» распространит свое влияние на Турцию и Ближний Восток. Теории «мировой политики» (Weltpolitik) начинали свои геополитические построения с требования передела колониальных владений, предоставления «независимости» колониям малых (Бельгия, Голландия) и отставших в своем развитии держав (Испания, Португалия), что служило бы на пользу более мощной и развитой Германии. Эти теории, в свою очередь, подразделялись на «морские», утверждавшие приоритет флота в геополитическом развитии государств (А. фон Тирпиц), и сухопутные, настаивающие на освоении германским государством в первую очередь соседней и близлежащей суши (Р. Челлен, Э. Обст).
Другой отличительной чертой немецкой геополитики явилась повышенная восприимчивость ее государством и обществом. Причинами этого, очевидно, явились поражение в Первой мировой войне, потеря всех колоний, необходимость выплаты огромных репараций и жестокий финансово-экономический кризис, охвативший страну. Это способствовало укоренению в сознании нации теорий «Срединной Европы» (Ф. Науманн), концепции «больших пространств» (Ф. Лист), «континентального блока Берлин—Москва—Токио» (К. Хаусхофер) и других, главной идеей которых явилось противостояние континентальных, сухопутных держав, и в первую очередь Германии, «обиженной» судьбой, державам морским, торговым, богатым, владеющим десятками миллионов квадратных километров заморских территорий, а также успешной и быстрой институциализации геополитики. Уже в 1919 г. К. Хаусхофер в курсе географии, который он читал в Мюнхенском университете, изложил свои геополитические идеи. В 1924 г. в берлинской Высшей политической школе А. Грабовски организовал геополитический семинар. В том же году Хаусхофер совместно с Э. Обстом, О. Маулем и Г. Лаутензахом начал издавать первый геополитический журнал. После прихода нацистов к власти (1933) он создает в Мюнхене Институт геополитики, а в 1938 г. в Штутгарте — Национальный союз для геополитического воспитания немцев, проживающих за границей. Геополитика была введена обязательным предметом во всех университетах Германии.
Национальные геополитические школы, поддерживающие экспансионистскую политику, формировались в этот период в Японии и Италии.
Японская школа
Японская геополитика, подчеркивая «уникальность и неповторимость» своей страны, призывала создать «великую Японию» (С. Комаки). Ей вторила националистическая пропаганда, призывавшая «собрать восемь углов под одной крышей», т. е. расширить японское геопространство до «великой Азии». В 1927 г. националистическая Япония бурно приветствовала так называемый «меморандум Танака» (Г. Танака — премьер-министр Японии в 1927-1929 гг.), сформулировавший геополитическую программу «освоения» Маньчжурии, Монголии, Китая, стран Юго-Восточной Азии и южных морей и геостратегические направления японских завоеваний (против США, Великобритании, СССР). В 1930-е гг. появилась доктрина У. Амау, названная
по имени автора — пресс-секретаря японского МИДа, которая предусматривала сокрушение на Тихом океане США и достижение Японией мирового господства. Премьер-министры Ф. Коноэ (он же геополитик и один из авторов доктрины «великой Восточно-Азиатской сферы сопроцветания» — 1940 г.) и X. Тодзе (1942) в основу внешней политики положили доктрину «сферы сопроцветания», предусматривавшую построение гигантской Японской империи, опирающейся на идеи паназийства. В союзники себе Япония выбрала «обиженных» при разделе мира Германию и Италию, Антикоминтерновский пакт с которыми был заключен при премьере Ф. Коноэ.
Итальянская школа
В качестве начала существования оригинальной итальянской геополитики можно считать появление во Флоренции в 1903 г. журнала «Реньо» («Королевство»). Редактором журнала был Э. Коррадини (1865-1931). Основные идеи «Реньо» заключались в необходимости завершения объединения Италии, возвращения последних итальянских земель, остающихся под иноземным владычеством. Эти земли получили название Terra irredenta {лат. «несоединенные земли»). Отсюда происходит и термин «ирредентизм» — движение за воссоединение разделенного народа. К несоединенным землям Коррадини относил Тироль, побережье Адриатики, находящиеся под властью Австро-Венгрии, Корсику, Савойю, Ниццу, входившие в состав Франции. Помимо этого, Коррадини говорил о необходимости завоевания Италией колоний, впрочем, не называя их местонахождения.
В 1910 г. Коррадини создал Националистическую партию. Вскоре начал выходить и ее печатный орган — «Идеа национале». В немалой степени под давлением националистов правительство Италии в 1911 г. после короткой войны с Турцией захватило Ливию.
Главную геополитическую проблему националистам создавало то обстоятельство, что их претензии распространялись на территории стран, принадлежавших к враждебным блокам. Италия, слишком слабая, чтобы вести самостоятельную политику, должна была примкнуть либо к Антанте, либо к Германии и Австро-Венгрии. Коррадини поддерживал идею союза с Германией, находя близкое родство двух «запоздавших» наций, требовавших себе «места под солнцем». Другую позицию занял бывший социалист Б. Муссолини, основавший свою газету «Пополо д’Италиа» (программа которой в общих чертах была схожа с «Идеа национале»), но в начавшейся войне поддержав-
ший Антанту. В мае 1915 г. Италия вступила в Первую мировую войну на ее стороне.
В мировой войне Италия приобрела весьма незначительную территорию распавшейся Австро-Венгрии в виде горных хребтов в Альпах и полосы побережья Адриатики. Эти приобретения не имели ни экономического, ни стратегического значения, а союзники по Антанте отказались передать Далмацию и другие земли, обещанные за вступление Италии в войну. Борьба за изменение границ вопреки Версальскому договору началась уже в сентябре 1919 г., когда отряд добровольцев под командованием Г. д’Аннунцио (1863-1938) захватил город Фиуме, половину жителей которого составляли итальянцы (хорватское название — Риека), — его Антанта отказывалась передать Италии. Вскоре, осенью 1922 г., и в самой Италии, опираясь на отряды бывших фронтовиков, власть захватил Муссолини (1883-1945). Программа итальянского фашизма была сформулирована Д. Джен-тиле (1875-1944). Муссолини лишь поставил свою подпись под «Доктриной фашизма», помещенной в «Итальянской энциклопедии». «Доктрина фашизма» не содержит определенной геополитической программы. Джентиле понимал геополитическую несамостоятельность, военную и экономическую слабость Италии по сравнению с мощными геополитическими соседями: Германией, Францией, Великобританией. Однако его ссылки на римскую имперскую традицию прозрачно намекали, что именно Древний Рим был идеалом итальянского фашизма и при благоприятных обстоятельствах претензии Италии могли бы возрастать вплоть до пределов Римской империи. А пока Муссолини, лавируя между европейскими державами, пытался захватить то, что было возможно. В 1936 г. была завоевана Эфиопия, затем Албания. Муссолини официально объявил Италию империей, а король Виктор-Эмануил III был провозглашен императором. Конец итальянского фашизма известен — после 1945 г. Италия утратила геополитические амбиции.
Наибольшим вкладом итальянской школы в теорию геополитики стала доктрина генерала Дуэ о господстве в воздухе. Дж. Дуэ исходил из новой для того времени реалии — изобретения самолета. Именно самолет, по Дуэ, после завоевания человеком двух сред (суши и моря), поможет покорить третью стихию — воздух. Для этого следует всемерно развивать как гражданский, так и военный воздушный флот. Особое место, по мнению генерала, в грядущих войнах должна занять авиация. Неожиданные массовые и ковровые (т. е. сплошные) бомбардировки могут послужить достижению решающего
успеха в войне. Стратегия Дж. Дуэ явилась логическим завершением ‘ идей классической геополитики о взаимодействии трех природных сред и завоевании их человеком. Только логика освоения природы была заменена генералом Дуэ на логику уничтожения и господства, которая во время Второй мировой войны в полной мере использовалась Германией, Японией, США, Великобританией и СССР.
Британская и американская школы
Более умеренный характер имели геополитические идеи в Великобритании и США. Но эта умеренность носила достаточно условный характер и объяснялась двумя факторами: во-первых, либеральными и либерально-консервативными идеями, положенными в основу английских и американских геополитических теорий, а не фашистскими, нацистскими или милитаристскими (как в Италии, Германии или Японии) и, во-вторых, позицией политиков США и Великобритании, озабоченных более не приобретением новых территорий, а освоением уже имеемых, гигантских пространств и защитой их от аннексии Германией, Японией, Италией. Кроме того, в США по известным причинам почти полностью отсутствовало левое, интернационалистское течение геополитики, а в Англии оно играло значительно меньшую роль, чем в Германии.
В классический период доминировали такие идеи, как концепция «хартленда» (под которым понималась Россия), «внутреннего полумесяца» (Германия, Австрия, Турция и др.) и «внешнего полумесяца» (Великобритания, США, Канада и др.), созданные воображением английского геополитика X. Маккиндера; теории «морской силы» и «мировой гегемонии» США американского адмирала А. Мэхэна, теория «военно-морского могущества» английского адмирала Ф. Коломба, критерии мощи государства и концепция «хартленда-римленда» американского геополитика Н. Спикмена. Все они благосклонно воспринимались элитами Великобритании и США и использовались как руководство к действию политиками. Однако ни в британском, ни в американском обществе вопрос институциализации геополитики не зашел так далеко, как в германском. Среди основных направлений британской школы геополитики следует отметить следующие:
♦ исследование в апологетическом или критическом духе политики колониальных захватов и геополитических характеристик функционирования колониальных империй (Дж. Гобсон, Г. Смит и др.);
♦ поиск путей мирового господства, анализ доминирующих позиций того или иного геополитического пространства (X. Маккиндер, Дж. Фейгрив);
♦ развитие темы противостояния суши и моря; анализ преимуществ морской мощи перед сухопутной, морского господства для завоевания доминирующих позиций в мире (работы Ф. Коломба).
Параллельными путями, т. е. примерно в одно время и по тем же направлениям, шло формирование американской геополитической школы. Глобальный подход X. Маккиндера развил и видоизменил Н. Спикмен, а концепцию «господства на море» Ф. Коломба трансформировал в теорию «морской мощи» государства А. Мэхэн. Общим для британской и американской геополитики классического периода была их талассократическая направленность — стремление доминировать в мире, опираясь на военно-морские базы, на мощный военный и торговый флот. В методологическом плане для той и другой школы характерен глобальный подход, создание целостных картин мира, а при решении региональных проблем — учет международной обстановки. Главным отличием следует признать колониальную и империалистическую апологетику британской геополитики, освящавшей «освоение» территорий и закабаление проживавшего на них населения, создание империи, над которой «никогда не заходит солнце», в то время как американская геополитика, оставаясь по сути экспансионистской, никогда не призывала к созданию колониальной империи. Очевидно, сказывался тот факт, что образование США было связано с антиколониальной войной за независимость от Британской империи. Поэтому американские геополитики не одобряли колониальных захватов, но когда американские политики пошли по пути экспансии, с «пониманием» отнеслись к присоединению территорий, доставшихся в результате войн с Мексикой (Флорида, Техас, часть Калифорнии), покупке Луизианы у Франции и Аляски у России, отторжению части Панамы для строительства стратегического канала (дававшего не только неоспоримые преимущества в торговле, но и возможность маневра силами Атлантического и Тихоокеанского флотов и своевременной переброски необходимых контингентов армии), к геостратегии создания анклавных и островных пунктов передового базирования (Куба, Пуэрто-Рико, Гуам). На развитие американской геополитической мысли классического периода большое влияние оказала доктрина Монро (В 1823 г. в послании президента Джеймса Монро к конгрессу САСШ был сформулирован принцип,
который получил в дальнейшем такое название), не только отделившая республиканский и демократический Новый Свет от монархического и консервативного Старого Света, но и давшая США возможность извлекать экономические и политические выгоды и доминировать в геополитическом пространстве обеих Америк. В начале классического периода и становления американской национальной школы США в отличие от Великобритании еще не представляли собой мировую державу, а были типичной региональной державой. Борьбу за обретение мирового геополитического статуса начали именно теоретики, причем американские геополитики (Мэхэн, Спикмен и др.) использовали для этого наработки своих европейских предшественников (Гегеля, Ратцеля, Коломба) и современников (Маккиндера). На завершающей стадии классического периода (10-20-е гг. XX в.) США из региональной превратились сначала в одну из мировых держав, а затем (в 1950-е гг.) в супердержаву наряду с СССР. Это не могло не отразиться на развитии такого направления американской геополитики, как обоснование реально достижимых и морально оправданных путей контроля мировых процессов и доминирования в мире, построения pax americana.
Французская школа
Становление французской геополитики проходило в обстановке франко-германского противостояния: экономическая конкуренция, военное соперничество 1870-1871 гг., окончившееся поражением Франции и провозглашением Германской империи (в Версальском дворце под Парижем), послевоенные споры о территориальной принадлежности Эльзаса и Лотарингии и, наконец, Первая мировая война с ее Западным фронтом, где самые ожесточенные бои шли между французскими и германскими частями.
Основателем французской школы геополитики бесспорно является П. Видаль де ла Блаш. Он построил свои геополитические теории на критике Ратцеля и его последователей. Ратцель, по мнению Видаля де ла Блаша, явно переоценил влияние географической среды на политику и недооценил человеческий фактор. Человек тоже является географическим фактором, но при этом он наделен инициативой, предприимчивостью, может выступать и выступает проводником культурного фактора в политике. Только через человека и посредством человека действует географический детерминизм. Эта концепция получила в геополитике название «поссибилизм». Видаль де ла
Блаш, рассматривая проблему Эльзас-Лоррена, которую считал проблемой Восточной Франции, отторгнутой от основной территории страны в 1871 г., и используя концепцию «поссибилизма», доказывал принадлежность населения отмеченных провинций французской культурно-политической традиции, а следовательно, возможность проведения франко-германской границы по естественному рубежу — Рейну. Такая граница станет не разделяющим, а объединяющим рубежом. Это был первый шаг к созданию концепции «мирового государства», в котором каждый будет чувствовать себя гражданином мира.
Не менее критическими по отношению к германской геополитике были теории других французских геополитиков — Ж. Анселя и А. Демажона. Ж. Ансель был принципиальным противником пангерманизма и немецкого экспансионизма. Франция, по его мнению, должна показывать пример цивилизующей, а не завоевательной геополитики. А. Демажон анализировал снижение роли Европы в мировой политике после Первой мировой войны и возвышение таких держав, как США и Япония: этот упадок, по его мнению, мог быть преодолен объединением Европы, для чего необходимо преодолеть внутриевропейские, и в первую очередь франко-германские, противоречия. В 20-е гг. XX в. он видел мир триполярным: объединенная Европа, США и Япония. Таким образом, в уравновешенном геополитическом пространстве, в европейском союзе со своим бывшим противником — Германией виделась французским геополитикам возможность сохранения французской колониальной империи и дальнейшего распространения французской культуры.
Русская школа
Русская школа геополитики развивалась в рассматриваемый период в нескольких направлениях. Во-первых, панславизм, имевший своим политическим истоком осознание южными и западными славянами необходимости союза с Россией для завоевания своей независимости. Наиболее ярким и цельным выразителем панславистской идеи в русской геополитической мысли выступил Н. Я. Данилевский с проектом всеславянской федерации с центрами в Москве и Константинополе («Россия и Европа», 1871). Во-вторых, русская географическая наука, которой не была безразлична судьба империи. Типичным представителем этого консервативно-охранительного направления, выдвинувшим концепцию «могущественного территориального владения применительно к России», был В. П. Семенов-Тян-Шанский
(1915). В-третьих, российский большевизм, настаивавший на марксистской теории смены социально-экономических формаций путем мировой революции. Ярким выразителем этого направления геополитики и геостратегии выступал в начале XX в. Л. Д. Троцкий, который создал теорию «перманентной революции» и пытался осуществить ее, направляя Красную Армию на Варшаву, подталкивая через Коминтерн германскую, испанскую, китайскую и другие революции, которые, по его мысли, должны были подготовить и осуществить «мировой пожар». В-четвертых, геополитика евразийцев, возникшая в той среде русской эмиграции, которая осталась верна традиции славянофилов и настаивала на исключительности и уникальности России как по отношению к Европе, так и по отношению к Азии. В представлении ведущего идеолога евразийства П. Н. Савицкого, Европа и Азия являют собой чисто географическое понятие. В геополитическом смысле евразийский континент подразделяется на срединную империю Евразию, европейский мир и азиатский мир. Евразия в этническом отношении образовалась в результате сплава славянских и тюркских народов.
Таким образом, ведущими школами, теоретики которых внесли наибольший вклад в развитие геополитики в классический период становления этой науки, стали школы великих держав: Германии, Франции, Великобритании, Италии, США, России (СССР), Японии. Каждая из них по-своему видела мир в его историческом развитии, роль человека и человеческих обществ в освоении трех сред географического пространства, место своей нации и своего государства среди других народов и стран, возможность и необходимость доминирования в регионе среди соседних держав и в борьбе за мировое господство. Каждая из них по-своему оценивала исторический путь, современный потенциал и будущие возможности своей и других великих держав, преимущества экономические и культурные, географические и демографические, возможности, имеющиеся в мирное и военное время. В каждой из них геополитика находилась на определенном уровне институциализации, теоретической высоты, методологического совершенства. Объединяло их одно: колоссальные перспективы развития — все эти великие нации стремились к экспансии, к расширению своих границ, продвижению своей культуры. Политики строили грандиозные планы, включавшие поглощение целых стран и регионов, освоение новых морей и океанов. Это давало новые импульсы развитию и совершенствованию геополитики.
1. Когда и с каких теоретических работ начался классический период развития геополитики?
2. Почему именно период 80-х гг. XIX в. — 40-х гг. XX в. называют классическим периодом геополитики?
3. Где и в каких условиях геополитические идеи пользовались наибольшим спросом и особенно быстро распространялись?
4. Что служило катализатором этого распространения?
5. Какие изменения знаменовали собой конец классического периода геополитики?
6. Назовите основных представителей германской школы геополитики.
7. Какие направления доминировали в классический период ее развития?
8. Перечислите характерные черты германской геополитики.
9. Как шла ее легитимизация и институциализация?
10. Расскажите об основных представителях японской геополитики и их теориях.
11. Чем характерна итальянская школа геополитики классического периода?
12. Какой вклад в развитие геополитической теории внес Дж. Дуэ?
13. Чем отличалась от вышеназванных британская и американская школы геополитики?
14. Назовите основных представителей (и их теории) этих школ.
15. Каковы основные направления британской школы?
16. В чем заключаются отличия американской школы геополитики от британской?
17. В каких политических и географических условиях развивалась французская школа геополитики?
18. Назовите ее основных представителей.
19. В чем суть концепции поссибилизма Видаля де ла Блаша?
20. Дайте характеристику основным направлениям русской школы геополитики классического периода.
Геополитики и геостратеги: Хрестоматия / Под ред. Б. А. Исаева. СПб., 2004. Ч. 2. Классики геополитики. Кн. 1, 2. С. 23-34.
Виттфогель К. Геополитика, географический материализм и марксизм // Под знаменем марксизма. 1929. № 2-3. С. 18-19, 21-25, 27-36, 38, 40-42.
Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М., 2000. С. 33-37, 43-50, 58-60, 61-66, 91-98.
Колосов В. А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география. М., 2002. С. 62-94.
Нартов Н. А. Геополитика. М., 2003. С. 46-80, 81-104, 105-128.
Тихонравов Ю. В. Геополитика. М., 1998. С. 73-140.