Геополитика на постсоветском пространстве

1. Постсоветское пространство и геополитические приоритеты России

В российском обществе еще не сложился консенсус относительно предпочтительной политики в вопросах мироустройства и определения места, которое должна занять Россия в складывающейся системе международных отношений. Вместе с тем обозначились основные приоритеты.

Первостепенное значение для геостратегии России имеет периметр границ бывшего Советского Союза.

Во-первых, по историческим и географическим причинам ближнее зарубежье более значимо для безопасности России, чем для других великих держав.

Во-вторых, положение миллионов людей русской культуры в странах ближнего зарубежья является не только сугубо внутренним делом правительств этих стран, но и естественным основанием для пристального внимания Российского государства.

Национальные интересы России во взаимоотношениях с независимыми государствами постсоветского пространства заключаются:

1) в их дружественной позиции независимо от того, кто находится у власти;

2) в предотвращении «транзитных» угроз своей безопасности, возникающих за пределами постсоветского пространства;

3) во внутренней стабильности и отсутствии конфликтов между этими странами, чреватых включением в них России.

В отношениях с каждым из постсоветских государств реализация российских интересов должна иметь свою специфику. Стратегически же России следует стремиться к формированию на постсоветском пространстве социально сбалансированных, динамично развивающихся демократических государств, образующих пояс добрососедства и безопасности по периметру ее границ.

Приоритетной задачей внешней политики России в ближнем зарубежье должна быть экономическая интеграция с Украиной, Белоруссией и Казахстаном, поскольку именно эти государства являются для нее наиболее важными с геополитической точки зрения.

Сотрудничество со странами ближнего зарубежья как направление внешней политики России перспективно потому, что открывает перед ней возможность стать одним из мировых центров интеграции. Реализация этой возможности в существенной степени будет зависеть от притягательности самой России, ее способности решать внутренние проблемы на основе экономики нового, постиндустриального типа.

Отношения России со странами СНГ должны органически встраиваться в курс на создание единого экономического пространства с Европейским союзом и формирование партнерства с НАТО в области безопасности. Такое позиционирование может стать дополнительным внешнеполитическим ресурсом России в отношениях как со странами СНГ, так и с Западом, фактором укрепления ее международного статуса.

Стремление России сохранить свое влияние на постсоветском пространстве сталкивается сегодня с интересами крупнейших мировых держав: Европейского Союза и США — на западе, Турции, Ирана и Китая — па востоке. В это соперничество косвенным образом вовлечены Пакистан и Индия. Дело в том, что через евразийское постсоветское пространство проходят важные транспортные сети, которые способны соединить наиболее коротким путем промышленно развитые районы Запада с богатыми полезными ископаемыми, но весьма удаленными районами Евразии на востоке, и это необычайно важно с геополитической точки зрения. На постсоветском пространстве сосредоточены огромные запасы газа, нефти, золота, никеля и других цветных металлов. В недрах регионов Центральной Азии и бассейна Каспийского моря хранятся запасы природного газа и нефти, превосходящие месторождения Кувейта, Мексиканского залива и Северного моря.

Именно поэтому таким важным является вопрос о прокладке трубопроводов и средств коммуникации через Евразию. Если основные трубопроводы в регион будут по-прежнему проходить по территории России к терминалам в Новороссийске на Черном море, то политические последствия этого дадут о себе знать без какой бы то ни было открытой демонстрации силы со стороны России. Большинство районов постсоветского пространства останется в политической зависимости от России, и Москва при этом будет занимать сильные позиции, решая, как делить новые богатства Евразии. И наоборот, если новые трубопроводы будут проложены через Каспийское море к Азербайджану и далее к Средиземному морю через Турцию, а другие протянутся через Афганистан к Аравийскому морю, то не будет никакой российской монополии в вопросе доступа к богатствам Евразии.

Политический прагматизм России в ближнем зарубежье возможен и в форме отказа от сохранения СНГ ввиду деградации этого образования. Более целесообразным может оказаться создание новой структуры из числа государств, заинтересованных в интеграции. Перспективы СНГ в определенной степени зависят от результатов функционирования российско-белорусского союза и Евразийского экономического сообщества. Укрепление внутренних и международных позиций России сделает возможной геополитическую консолидацию вокруг нее некоторых государств постсоветского пространства.

В настоящее время неясно, насколько далеко зашли процессы дезинтеграции постсоветского пространства и сможет ли Россия, даже проводя конструктивную и целеустремленную политику, объединить хотя бы ключевые государства СНГ, чтобы совместно выйти на качественно новый уровень экономического развития и противостоять общим угрозам.

С учетом прогнозируемого экспертами постепенного снижения роли постсоветского пространства как целостного объекта российской политики неизбежны ее регионализация, фокусирование внимания на отдельных геополитических направлениях, группах стран и отдельных государствах. Предстоит обеспечить защиту своих инвестиций в странах-соседях, принять меры для минимизации транзитной зависимости в транспортировке энергоресурсов путем постройки обходных трубопроводов и заводов по сжижению природного газа (СПГ), ограничить негативные последствия вероятных локальных конфликтов на территориях, прилегающих к границам России.

Проблематичны сценарии расширения России путем добровольного присоединения к ней Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Попытки реализации таких сценариев имели бы своим результатом увеличение зоны конфликтности внутри самой РФ, на постсоветском пространстве и в отношениях с Западом.

2. Содружество Независимых Государств: проблемы и противоречия стратегического партнерства

После распада СССР постсоветское пространство не только является вакуумом силы, но и отличается внутренней нестабильностью. Самым большим надгосударственным образованием здесь является Содружество Независимых Государств (СНГ). Это межгосударственное объединение было основано главами БССР, РСФСР и УССР путем подписания 8 декабря 1991 г. Соглашения о создании Содружества Независимых Государств.

21 декабря 1991 г. в Алма-Ате главы 11 бывших союзных республик, а ныне суверенных государств — Азербайджана, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, России, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана и Украины подписали Протокол к этому Соглашению. В нем подчеркивалось, что указанные государства на равноправных началах образуют Содружество Независимых Государств. Участники встречи единодушно приняли Алма-атинскую декларацию, подтвердившую приверженность бывших союзных республик к сотрудничеству в различных областях внешней и внутренней политики, провозгласившую гарантии выполнения международных обязательств бывшего СССР. Позднее, в декабре 1993 г., к Содружеству присоединилась Грузия (в 2008 г. она вышла из СНГ).

Содружество основано на началах суверенного равенства всех его членов: государства-члены Содружества являются самостоятельными и равноправными субъектами международного права. Содружество Независимых Государств не является государством и не обладает наднациональными полномочиями. Взаимодействие стран в рамках СНГ осуществляется через его координирующие институты: Совет глав государств, Совет глав правительств, Межпарламентскую ассамблею, Исполнительный комитет. Высшим органом организации является Совет глав государств СНГ, который обсуждает и решает принципиальные вопросы, связанные с деятельностью организации.

Международные наблюдатели сразу же иронично окрестили СНГ «самым большим в мире фиговым листком» на геополитической карте мира (П. Гобл), поскольку эта структура, к сожалению, носит во многом формальный, декларативный характер. Каждая из независимых стран СНГ страдает от серьезных внутренних проблем, и все они имеют границы, которые являются либо объектом претензий соседей, либо зонами этнических и религиозных конфликтов. Если первоначально Содружество геополитически преследовало одну важную цель — обеспечить «мягкий передел пространства» бывшего СССР, то сегодня СНГ представляет собой достаточно искусственное образование с весьма эфемерными структурами, и только экономическое сотрудничество, которое является приоритетным для стран Содружества, несколько выросло за последние годы. Так, объем внешнеторгового оборота государств — участников СНГ в 2008 г. составил 830,8 млрд. долл. США, что выше уровня 2007 г. на 26,8% (когда общий товарооборот составлял 655,3 млрд. долл.).

По существу, Содружество распалось на несколько экономических блоков, ведущими среди которых являются Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия), Союзное государство России и Белоруссии, Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана.

Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) — международная экономическая организация, созданная в 2000 г. в Астане главами Белоруссии, Казахстана, России, Таджикистана и Узбекистана. В Договоре об учреждении сообщества заложена концепция тесного и эффективного торгово-экономического сотрудничества, предусматривающая создание Таможенного союза и Единого экономического пространства. Позже к Сообществу присоединилась Киргизия, затем Молдавия и Украина (с 2002 г.) и Армения (с 2003 г.) вошли в сообщество со статусом наблюдателей. В 2008 г. Узбекистан заявил о желании приостановить свое членство в ЕврАзЭС.

Основной целью ЕврАзЭС является региональная интеграция путем создания единого экономического пространства на территории входящих в него стран. Организация открыта для приема новых членов, разделяющих ее основные цели и уставные положения.

Основные задачи ЕврАзЭС:

— завершение оформления в полном объеме режима свободной торговли, формирование общего таможенного тарифа и единой системы мер нетарифного регулирования;

— обеспечение свободы движения капитала;

— формирование общего финансового рынка;

— согласование принципов и условий перехода на единую валюту в рамках ЕврАзЭС;

— установление общих правил торговли товарами и услугами и их доступа на внутренние рынки;

— создание общей унифицированной системы таможенного регулирования;

— разработка и реализация межгосударственных целевых программ;

— создание равных условий для производственной и предпринимательской деятельности;

— формирование общего рынка транспортных услуг и единой транспортной системы;

— формирование общего энергетического рынка;

— создание равных условий для доступа иностранных инвестиций на рынки входящих в Сообщество стран;

— предоставление гражданам государств Сообщества равных нрав в получении образования и медицинской помощи на всей его территории;

— сближение и гармонизация национальных законодательств;

— обеспечение взаимодействия правовых систем государств ЕврАзЭС с целью создания общего правового пространства в рамках сообщества.

Стремление к более тесной интеграции в рамках ЕврАзЭС находится в большей степени в сфере экономики, нежели политики. По оценкам экспертов, без кооперационных связей с другими странами СНГ даже Россия способна производить примерно лишь 65% продукции. Казахстан без связей с Россией может производить лишь 10% ассортимента промышленной продукции, Киргизия и Таджикистан — менее 5%. Столь высокая технологически обусловленная взаимозависимость является важным стимулом интеграции, заставляя бывшие советские республики сохранять хотя бы некоторые элементы советской системы экономических связей.

ГУАМ (содружество Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы) во многом выступает альтернативой ЕврАзЭС. Эта региональная организация создана в октябре 1997 г. ГУАМ — аббревиатура, составленная из первых букв названий входящих в организацию стран (с 1999 по 2005 г. в организацию также входил Узбекистан и в это время она именовалась ГУУАМ). ГУАМ называет себя «Организацией за демократию и экономическое развитие», однако многие аналитики считают ее военно-политическим блоком. По существу, ГУАМ действительно является политической организацией, поскольку политические задачи приоритетны перед экономической интеграцией. Создание ГУАМ изначально позиционировалось как возможность альтернативной интеграции на пространстве СНГ, в противовес Москве.

Особое значение для России имеет Договор о создании Союзного государства России и Белоруссии, который был подписан 8 декабря 2000 г.

Целями Союзного государства России и Белоруссии являются:

— обеспечение мирного и демократического развития братских народов государств-участников, укрепление дружбы, повышение благосостояния и уровня жизни;

— создание единого экономического пространства для обеспечения социально-экономического развития на основе объединения материального и интеллектуального потенциалов государств-участников и использования рыночных механизмов функционирования экономики;

— неуклонное соблюдение основных прав и свобод человека и гражданина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права;

— проведение согласованной внешней политики и политики в области обороны;

— формирование единой правовой системы демократического государства;

— проведение согласованной социальной политики, направленной на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека;

— обеспечение безопасности Союзного государства и борьба с преступностью;

— укрепление мира, безопасности и взаимовыгодного сотрудничества в Европе и во всем мире, развитие Содружества Независимых Государств.

Сотрудничество двух стран достаточно активно развивается прежде всего в экономической сфере: в 2008 г. товарооборот Белоруссии и России превысил 34 млрд. долл. США, что несколько больше, чем в предыдущие годы, но все же недостаточно для показателей высокой интегрированности двух экономик. Приняты решения о развитии сотрудничества в оборонной и военно-технической областях.

Между тем наряду с успехами российско-белорусского сотрудничества достаточно часто возникают противоречия и проблемы, в последние годы особенно острые по поводу цен на российский газ и в отношении качества белорусских продуктов, поставляемых на российский рынок. Все это весьма отрицательно сказывается на общеполитическом климате сотрудничество двух стран.

Весьма настораживает тот факт, что в 2009 г. более половины белорусов высказались против строительства Союзного государства (данные Института стратегических исследований, BISS). Интересно, что сторонников вступления Беларуси в ЕС среди белорусов больше, что приверженцев интеграции с Россией (33,5 и 30% соответственно). Однако 41,2% все же считают, что Беларусь не должна становиться членом ЕС. Еще меньше единомышленников полного вхождения Беларуси в состав России — всего 14,4%. Наиболее популярным среди опрошенных (74,1%) оказалось мнение о том, что Беларусь должна оставаться независимым государством.

Таким образом, существует реальная угроза ухода Белоруссии из сферы российского геополитического влияния и переход ее в зону европейского притяжения, что весьма опасно. В последние годы сфера геополитического влияния постсоветской России неуклонно сокращается: потеря Прибалтики, особенно таких портов, как Рига и Таллин, значительно ограничила доступ России к Балтийскому морю; независимость Украины привела к утрате Россией ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса была ключевым морским портом для торговли со странами Средиземноморья; потеря влияния на юго-востоке изменила статус России в зоне Каспийского бассейна. С появлением новых независимых националистических государств в Закавказье и Средней Азии в некоторых местах юго-восточная граница России была оттеснена в северном направлении более чем на тысячу километров.

Таможенный союз Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации — межгосударственный договор о создании единого таможенного пространства, подписанный Россией, Белоруссией и Казахстаном в городе Душанбе 6 октября 2007 года.

С 1 июля 2010 года новый Таможенный кодекс стал применяться в отношениях между Россией и Казахстаном, а с 6 июля 2010 — в отношениях между Россией, Белоруссией и Казахстаном. По оценкам специалистов, создание Таможенного союза Белоруссии, Казахстана и России позволит стимулировать экономическое развитие и может дать дополнительно 15 % к ВВП стран-участниц к 2015 году.

Украине, экономические отношения с которой за последние пять лет с 2004 года сильно пострадали, также предложено вступить в таможенный союз. Президенты Киргизии и Таджикистана на саммите ЕврАзЭС-2010 в Астане заверили, что их страны изучают возможность вступления в Таможенный союз.

1 апреля 2011 года на границе России и Белоруссии отменён транспортный контроль. Его перенесли на внешний контур границ Таможенного союза

3. Основные геополитические игроки: борьба без правил

Хотя в Концепции внешней политики Российской Федерации приоритетным направлением в области внешней политики названо развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества России с государствами — участниками СНГ, российские геополитические интересы в постсоветском пространстве по-прежнему четко и однозначно не сформулированы. Геополитика России в этом направлении остается пассивной: Москва не имеет возможности выступать инициатором происходящих событий. Если геополитике СССР в Евразии был присущ дух наступления и экспансионизма, то современная российская геополитика носит откровенно оборонительный характер. Другими словами, Москва пытается спасти то, что у нее осталось от прежних геополитических плацдармов в Евразии.

В целом геополитика России в постсоветском пространстве стоит перед дилеммой: Москва недостаточно сильна политически, чтобы полностью закрыть это пространство для внешних сил, и слишком бедна, чтобы разрабатывать богатства Евразии исключительно собственными силами. Геополитические притязания других политических акторов в регионе выглядят более определенно.

Збигнев Бжезинский в этой связи подчеркивает: первостепенный интерес Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию, при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство, а мировое сообщество имело бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ.

Америка в первую очередь заинтересована в разработке богатств Евразии, прокладке новой сети нефтепроводов и транспортных путей, которые соединят регионы Евразии непосредственно с крупными центрами мировой экономической деятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по суше. Поэтому американская стратегия в отношении нашей страны состоит в том, чтобы дать отпор устремлениям России монополизировать доступ в постсоветское пространство.

Бжезинский называет несколько геополитических центров СНГ, которые, по его мнению, заслуживают мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки. Это Украина, Азербайджан, Узбекистан и Казахстан. Хотя роль Киева по замыслу американского стратега является ключевой, в то же время Казахстан (с учетом его масштабов, экономического потенциала и географически важного местоположения) также заслуживает американской поддержки и длительной экономической помощи. Бжезинский подчеркивает, что со временем экономический рост в Казахстане мог бы помочь перекинуть мосты через трещины этнического раскола, которые делают этот среднеазиатский «щит» столь уязвимым перед лицом российского давления.

Сегодня для реализации своих планов в постсоветском пространстве США действует на нескольких направлениях. Во-первых, Вашингтон препятствует интеграционным процессам в СНГ, поддерживая сепаратистские националистические устремления новых независимых государств. Во-вторых, активно используются экономические рычаги влияния под предлогом содействия в становлении рыночной экономики, развитии рыночных реформ, что в целом призвано создать благоприятные условия для проникновения американского капитала в постсоветское пространство. В-третьих, всячески поощряется интеграция постсоветских государств в мировое сообщество, международные политические и финансовые организации, участие в диалоге по безопасности и сотрудничеству с целью активного противостояния российским геополитическим интересам в постсоветском пространстве.

В долгосрочном плане речь идет о соединении линий электропередачи и газопроводных систем республик Закавказья, Прикаспийских стран Центральной Азии, Ирана и Турции и создании транспортно-экономической системы из Центральной Азии в Европу — так называемого «Великого шелкового пути» в современном варианте. Известно, что конгресс США принял доктрину под названием «Стратегия шелкового пути», которая направлена на организацию транзита энергоносителей через Турцию в обход России. В средствах массовой информации этот проект представили как открытие нового нефтяного Клондайка, богатства которого сравнимы с богатствами Персидского залива.

В постсоветском пространстве Америка разделяет общие интересы со стабильной прозападной Турцией. Турецкие националисты видят новое предназначение тюркских народов во главе с Турцией в том, чтобы доминировать в бассейне Каспийского моря и Средней Азии. Сегодня Турция заявляет о себе как потенциальный лидер расплывчатого сообщества тюркоязычных стран, используя свой экономический и политический капитал для геополитического преобладания в регионе. Один из путей достижения этой цели связан со строительством нефтепровода Баку — Джейхан.

Турецким амбициям в Средней Азии и Закавказье противостоит влияние Ирана, который также предлагает свою концепцию исламского общества. Турки и персы исторически противостояли друг другу в этом регионе. Напомним, что когда-то государство Ахеменидов охватывало территории Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Афганистана, Турции, Ирака, Сирии, Ливана и Израиля. Несмотря на то что сегодняшние геополитические устремления Ирана более скромны и направлены главным образом на Азербайджан и Афганистан, тем не менее, идея мусульманской империи живет в политическом сознании религиозных лидеров этой страны.

Иран активно использует экономические рычаги для распространения своего влияния в регионе. Извлекая выгоды из своего географического положения, Иран старается расширить сеть транспортных коридоров через свою территорию, участвует в строительстве нефте- и газопроводов к портам Персидского залива. Значительные объемы казахстанской и азербайджанской нефти уже перекачиваются через трубопроводную систему на севере Ирана.

США стремятся противодействовать амбициозным иранским устремлениям в Прикаспийском регионе, стараясь изолировать Иран от мирового сообщества, используя как предлог иранскую ядерную программу. Это заставляет Тегеран искать политической поддержки со стороны России. У Ирана и России имеется частичное совпадение интересов и по другому важному геополитическому вопросу: обе страны заинтересованы в ограничении влияния пантюркизма в регионе.

Все более сильным актором в постсоветском пространстве выступает Китай. Новые государства Закавказья и Средней Азии служат буфером между российскими и китайскими интересами, но в то же время энергоресурсы постсоветского пространства выглядят необычайно привлекательными для Пекина, и получение прямого доступа к ним — без какого бы то ни было контроля со стороны Москвы — является перспективной геополитической целью Китая. Сегодня Пекин является серьезным конкурентом США и России в борьбе за казахскую нефть, китайская дипломатия добилась значительных успехов в этом вопросе в последние годы: достаточно назвать договоры о сотрудничестве в области нефти и газа и о прокладке двух нефтепроводов. Пекин планирует вложить значительные средства в освоение нефтяных богатств Казахстана и Центральной Азии, поскольку на территории самого Китая мало энергоресурсов.

Сегодня уже весьма заметны результаты активной деятельности новых политических акторов в постсоветском пространстве. Введенный в действие в 1999 г. нефтепровод Баку — Супса уменьшил зависимость Азербайджана от России в перекачке нефти на западные рынки; строительство железной дороги Теджен — Сераха — Мешхед открыло новые возможности для Туркмении и Узбекистана в плане развития экономических связей с Ираном; открытие Каракорумского шоссе стало важным транспортным мостом между КНР, Киргизией и Казахстаном. Планируется строительство железнодорожной магистрали через Иран к Персидскому заливу.

Сильной стороной российского геополитического влияния в постсоветском пространстве остается многочисленная русская диаспора — около 65 млн. человек, во многом предопределяя активность России в ближнем зарубежье. На одной только Украине проживает 10 млн. этнически русских, и свыше одной трети населения считают русский язык родным. Русскоязычные составляют половину населения Казахстана (около 10 млн. человек). Некоторые аналитики считают, что проблема русскоязычного населения в странах СНГ во многом стимулирует напряженность в отношениях России с новым независимыми государствами.

Вместе с тем можно с сожалением констатировать угасание русской культурной традиции, образования на русском языке, а также массовую миграцию русскоязычного населения из постсоветского пространства. В недалеком прошлом благодаря русифицированности значительной части элиты, как властной, так и культурной, были существенно облегчены политические контакты между Россией и новыми независимыми государствами. Сегодня происходит поспешное вытеснение русского языка из официального обихода, падение выпуска русскоязычной литературы, что сокращает пространство русского влияния. Это серьезный геополитический просчет Москвы: для поддержания культурного влияния необходимо не так уж много средств, а социокультурный потенциал геополитики в информационном обществе представляет собой один из весомых факторов, который опрометчиво сбрасывать со счетов.

Парадокс сегодняшней ситуации состоит в том, что пока ослабление русского культурного влияния и вытеснение русского языка на первый взгляд ничем не компенсируется. Надежды новых постсоветских элит в Закавказье и Средней Азии на то, что на смену русскому языку со временем придет английский или турецкий, пока не оправдались. Для массового распространения этих языков на обширных постсоветских пространствах нет ни соответствующих условий, ни финансовых средств.

Однако если посмотреть глубже, то окажется, что возникший социокультурный вакуум сегодня в большинстве постсоветских государств заполняет исламский фактор: активное распространение исламского культурного влияния. Усиление влияния исламистов ведет к активизации радикальных партий и организаций, что особенно заметно в политической культуре Центрально-Азиатских государств. С большой долей вероятности можно предположить, что в перспективе нас ожидает не только легализация исламистов, но и их участие во власти. Националистические настроения умело подогреваются Западом, что в условиях ослабления русского культурного влияния неизбежно будет приводить к усилению исламского фактора.

4. Новые очаги напряженности и военные размежевания

На постсоветском пространстве сегодня испытываются новые глобальные технологии, сутью которых является политическая дестабилизация государств без применения военной силы. К числу таких технологий относятся:

— подкуп элит, «развращение свободой», поощрение этносуверенитетов, русофобии окраин и национального нигилизма с тем, чтобы убедить русских, что «быть русским — стыдно»;

— деморализация и дегуманизация общественного сознания через культурную экспансию и вестернизацию культуры;

— захват экономических плацдармов в решающих областях национальной экономики;

— перевод внутриполитических отношений в режим «битв олигархов»;

— разрушение дееспособных национальных экономических и других структур;

— поддержание перманентного реформирования органов государственной власти и достижение состояния безвластия в стране и тем самым перевод государства в режим внешней зависимости.

Москва изначально избрала тактику невмешательства в развитие политических процессов в новых независимых государствах, что сегодня признается как серьезная ошибка. Во многом именно поэтому постсоветское пространство за прошедшее десятилетие отмечено процессами архаизации и демодернизации, сужением ареала европейского Просвещения. Объективно доминирующей политической тенденцией стало развитие авторитарных политических режимов на границах Российской Федерации, в которых в той или иной форме осуществляются подавление и нарушение прав русскоязычного населения и других нетитульных этносов.

Наиболее жесткий из существующих сегодня режимов в Туркменистане, самый мягкий — в Киргизии; в Казахстане и Узбекистане национальные противоречия имеют тенденцию к усилению. Туркменистан, географически защищенный Казахстаном от какого-либо прямого контакта с Россией, активно развивает политические связи с Ираном в целях ослабления своей прежней зависимости от России для получения доступа на мировые рынки. Большинство республик Средней Азии получают значительную поддержку Турции, Саудовской Аравии, Ирана и Пакистана. Происходит формирование враждебных России «осей» и коалиций, примером чему может служить наметившаяся «ось Киев — Ташкент — Баку — Тбилиси».

Развитие геополитических противоречий на постсоветском пространстве может привести к двум основным сценариям: либо восторжествует идея реинтеграции постсоветского пространства, либо победят центробежные силы, враждебно настроенные по отношению к России. При этом очевидно, что усиление националистических диктатур станет окончательным поражением и пресечением традиций высокого Просвещения, а в долгосрочном плане — это путь войн.

Уже сегодня существует несколько опасных очагов напряженности, где пока не ведутся широкомасштабные военные действия, однако ситуация остается взрывоопасной, а ее развитие непредсказуемым. На Кавказе сохраняется угроза возобновления «замороженных» конфликтов между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, присутствует очаг напряженности на Северном Кавказе, существует опасность военных столкновений по линии грузино-абхазского и грузино-осетинского вооруженных конфликтов, которые в 2008 г. уже перерастали в российско-грузинскую пятидневную войну.

Конфликты в Центральной Азии провоцируются региональными, этническими и религиозными противоречиями. Гражданская война в Таджикистане, вооруженные столкновения на юге Ферганской долины на границах Узбекистана, Таджикистана и Киргизии превратили Центральную Азию в «евразийские Балканы».

Между тем в последнее время наметилась еще одна новая тенденция в геополитике постсоветского пространства: на территории СНГ началось размежевание по интересам в военно-политической области. С одной стороны активизируется военно-политический союз ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия), с другой — развивается военное сотрудничество в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Договор о коллективной безопасности (ДКБ) был подписан 15 мая 1992 г., его участниками стали Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан, в 1993 г. договор подписали Азербайджан, Грузия и Белоруссия. Договор был рассчитан на пять лет с последующей пролонгацией. ДКБ вступил в силу 20 апреля 1994 г. 2 апреля 1999 г. президенты Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана подписали протокол о продлении срока его действия на следующий пятилетний период; однако Азербайджан, Грузия и Узбекистан отказались от продления договора.

На московской сессии ДКБ 14 мая 2002 г. было принято решение о преобразовании ДКБ в полноценную международную организацию — ОДКБ. 7 октября 2002 г. в Кишиневе были подписаны Устав и Соглашение о правовом статусе ОДКБ, которые вступили в силу 18 сентября 2003 г. 2 декабря 2004 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о предоставлении Организации Договора о коллективной безопасности статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН.

В соответствии с ДКБ государства-участники обеспечивают свою безопасность на коллективной основе. В ст. 4 Договора предусмотрено, что в случае совершения акта агрессии против любого из государств-участников все остальные государства-участники предоставят ему необходимую помощь, включая военную, а также окажут поддержку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН.

Сама суть Договора, заложенные в нем принципы и формы сотрудничества, а также заявленные позиции предопределили реальную возможность для него стать составной частью системы общей и всеобъемлющей безопасности для Европы и Азии. По своему содержанию ДКБ является, прежде всего, фактором военно-политического сдерживания. Государства — члены ОДКБ никого не рассматривают в качестве противника и выступают за взаимовыгодное сотрудничество со всеми государствами. В 2009 г. было принято решение о формировании Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР), которые должны стать эффективным универсальным инструментом поддержания безопасности на всем пространстве ОДКБ. Причем речь идет и об отражении военной агрессии, и о проведении спецопераций но ликвидации террористов, экстремистов, и о борьбе с организованной преступностью и наркотрафиком, а также о ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.

Несмотря на то, что в последние годы деятельность ОДКБ несколько активизировалась, к сожалению, во многих случаях эта организация не является эффективной. Эксперты с тревогой пишут о том, что российские военные постепенно покидают одну страну за другой. Несмотря на наличие большого количества двусторонних договоров, не налажено сотрудничество в постсоветском пространстве в военно-экономической и военно-технической сферах, в деле производства и поставок вооружений и военной техники даже в рамках основного Договора о коллективной безопасности.

Между тем геополитическая ситуация на постсоветском пространстве остается нестабильной. Обострились разногласия между Россией и государствами Прикаспийского бассейна относительно статуса Каспийского моря, контроля над его нефтяными районами, транспортными коридорами и маршрутами доставки энергоносителей, что привело к открытому соперничеству между Россией, Азербайджаном, Казахстаном и Туркменистаном. В результате вокруг Закавказья и Центральной Азии начала складываться принципиально новая геополитическая ситуация, которую аналитики назвали «второй большой игрой». В южном блоке выступают Турция, Туркменистан и Узбекистан. В северный блок входят Россия, Китай, Иран, Казахстан, Киргизия, Таджикистан. При таком геополитическом раскладе сил России надо либо наращивать свое экономическое и военно-политическое присутствие в постсоветском пространстве, что во многом по экономическим причинам является сегодня непосильной задачей, либо вести активную дипломатическую работу по созданию работоспособной системы коллективной безопасности в СНГ.

Если последнего не произойдет, то страны СНГ в поисках других миротворцев станут все чаще апеллировать к Западу, ООН, ОБСЕ, что уже отчасти происходит и сегодня. Запад активно поддерживает эти устремления, чтобы сделать конфликты постсоветского пространства объектом геополитического торга с Россией. Манипулирование конфликтами становится одним из важных элементов нефтяной политики: игры вокруг каспийской нефти имеют скрытый геополитический подтекст, суть которого состоит в противодействии интеграции постсоветского пространства. Нельзя не заметить, что существует определенная связь между «картой конфликтов» и «картой маршрутов»: почти все предполагаемые маршруты нефтепроводов пролегают через зоны этнических конфликтов.

5. Роль России в Евразии: новые правила игры и возможные сценарии

По совокупному геополитическому потенциалу Россия могла бы претендовать на роль стабилизирующего фактора в Евразии. Стремление сохранить в Кавказском, Каспийском и Центрально-Азиатском регионах свое экономическое и военно-политическое присутствие, ответственность за судьбу этнических русских, проживающих в конфликтных зонах, прямое воздействие нестабильности в постсоветском пространстве на этнополитическую ситуацию в приграничных района Российской Федерации, необходимость предотвращать угрозу распространения религиозного экстремизма и терроризма — все эти причины заставляют Россию так или иначе участвовать в конфликтах Закавказья и Центральной Азии. Ярким примером последних лет является операция по принуждению Грузии к миру в августе 2008 г., когда Россия встала на защиту Южной Осетии и Абхазии. По своему значению события августа 2008 г. вышли далеко за рамки регионального конфликта: наметился переход от политкорректного выяснения отношений между Москвой и Западом к откровенной конфронтации на постсоветском пространстве. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что Кавказ входит в зону ее геополитических интересов, которые она отныне собирается защищать.

Однако откровенно антироссийское освещение этой военной операции в мировых каналах СМИ показывает, что военное присутствие России, сам факт пребывания российских воинских подразделений за пределами своей страны, не обеспечивает Москве ожидаемого политического и экономического влияния в ближнем зарубежье. Российские воинские и пограничные контингенты, сделав «грязную работу» по прекращению кровопролития, часто становятся объектом манипулирования в глазах мирового общественного мнения. Между тем умелый акцент на миссии миротворчества в постсоветском пространстве мог бы помочь России решить сразу две задачи: оказывать влияние на геополитическую ориентацию новых независимых государств и поддерживать стабильность на своих границах. Давно известно: тот, кто играет роль миротворца, одновременно обладает и контролем над пространством конфликта. Однако для этого статус и функции миротворческих военных подразделений должны быть хорошо проработаны юридически и прочно закреплены в документах СНГ, чтобы исключить возможные политические спекуляции по данному вопросу. Пока этого не произошло, Запад старается всеми силами скомпрометировать миротворческие акции России с целью ограничения ее геополитического влияния.

Вместе с тем необходимо заметить, что многие конфликты постсоветского пространства невозможно разрешить силой оружия: они требуют гибкого сочетания дипломатических и экономических средств. К числу таких методов можно отнести создание в конфликтных приграничных районах анклавов свободных экономических зон, введение института двойного гражданства, что существенно смягчило бы остроту гуманитарной проблемы, связанной с режимом пересечения государственных границ для жителей приграничных территорий.

Возникает серьезный вопрос о том, что можно противопоставить политике дезинтеграции в постсоветском пространстве. Российские геополитики в разное время предлагали четыре основных варианта интеграции постсоветского пространства.

Исторически первым был либеральный «прозападный» вариант интеграции по модели Европейского Союза под эгидой Москвы. В начале 1990-х гг. он был опубликован Советом по внешней и оборонной политике в официальном докладе «Стратегия для России», где развивалась концепция «постимперской просвещенной интеграции» как программа действий для постсоветского экономического пространства.

Збигнев Бжезинский одним из первых дал отпор «реставрации русского империализма». По его мнению, «…упор на «ближнее зарубежье» не был просто политически мягкой доктриной регионального экономического сотрудничества. В ее геополитическом содержании имелся имперский контекст. Даже в довольно умеренном докладе в 1992 г. говорилось о восстановившейся России, которая в конечном счете установит стратегическое партнерство с Западом, партнерство, в котором Россия будет «регулировать обстановку в Восточной Европе, Средней Азии и на Дальнем Востоке»».

В результате политического давления Запада даже этот «мягкий» либеральный вариант интеграции не состоялся.

Второй вариант интеграции представляет собой славянофильскую геополитическую версию, в основе которой лежал «славянский союз» России, Украины и Белоруссии. Сегодня сделаны реальные шаги только на пути достижения российско-белорусской интеграции. 25 декабря 1998 г. была подписана Декларация о дальнейшем объединении Белоруссии и России, 2 декабря 1999 г. — договор о создании Союзного государства. Однако эти документы носят рамочный характер: реальные политические соглашения, на основе которых можно было бы решать вопросы единой валютной, экономической и хозяйственной политики, до сих пор не достигнуты.

На российско-белорусский интеграционный процесс пытаются активно влиять международные акторы, прежде всего США и ЕС. Это происходит разными путями: через открытую поддержку оппозиции, непризнание результатов президентских выборов, торговые и экономические санкции. Цель одна: любыми способами помешать интеграции, поскольку реальное появление на политической сцене Союзного государства России и Белоруссии существенно изменило бы расстановку сил на геополитической карте Евразии.

Третий, «евразийский», вариант интеграции постсоветского пространства предлагают евразийцы во главе с Александром Дугиным, который подчеркивает в своих работах, что Россия «как сердце Евразийского острова, как Heartland, в актуальной геополитической ситуации лучше всех остальных регионов могла бы противостоять атлантистской геополитике и быть центром альтернативного Большого пространства».

«Умеренный» вариант евразийства был разработан президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, выдвинувшим концепцию «Евразийского союза» в качестве альтернативы безликому и неэффективному СНГ. Дело в том, что в Казахстане произошел раскол между коренными казахами и русскими переселенцами, число которых приблизительно одинаково, поэтому возникло стремление найти формулу, которая могла бы несколько ослабить давление Москвы, направленное на политическую интеграцию. Назарбаев утверждает, что Евразия, географически определяемая в границах, аналогичных границам Советского Союза, представляет собой органичное целое, которое должно также иметь и особое политическое измерение.

Все эти концепции интеграции страдают одним существенным изъяном: они имели некоторую поддержку Кремля (на разных этапах современной политической истории), но их не поддержали постсоветские элиты новых независимых государств СНГ (за исключением Белоруссии). В результате они так и остались проектами.

Представляется, что реальной концепцией интеграции постсоветского пространства в современных условиях могла бы стать геоэкономическая модель. К счастью, организация странами Запада «санитарного кордона» вокруг России так и не удалась. Российские геополитики отмечают сегодня первые скромные успехи экономической реинтеграции постсоветского пространства — Москва распространяет свое влияние, прежде всего, экономическими методами. Достаточно активно развивается сотрудничество в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) — региональной международной организации, основанной в 2001 г. лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана.

Сегодня Россия объективно все еще является наиболее влиятельным геоэкономическим субъектом Евразии, так как в ее распоряжении находятся наиболее дефицитные ресурсы континента — нефть и газ. Однако Россия все еще недостаточно использует экономические рычаги влияния в своей геополитической стратегии. Для усиления интеграционных процессов на постсоветском пространстве можно было бы эффективно использовать современные геоэкономические методы: переход к жестко избирательной системе распределения дефицитных энергоресурсов, введение принципа экономических преференций — системы внутренних цен на энергоресурсы и другое дефицитное сырье. Это способно создать дополнительные стимулы к экономическому и политическому объединению, активизировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Тем самым новая геоэкономическая модель интеграции постсоветского пространства могла бы стать реальной альтернативой процессу деиндустриализации и архаизации в ближнем зарубежье. Можно смело предположить, что вслед за геоэкономикой последует и геополитика.

В целом можно утверждать, что ориентиром для внешней политики России должна быть не защита частично утерянных, ненужных в новых условиях или дорогостоящих позиций, а нацеленность на достойное место в мировом сообществе. В обозримом будущем она, очевидно, не сможет стать сверхдержавой, но для нее реально и достижимо утверждение в качестве влиятельной, конкурентоспособной трансрегиональной державы Евразии, способной оказывать воздействие на глобальном уровне.

Интересам страны отвечают отказ от великодержавия и имперских устремлений, изживание синдрома «осажденной крепости», порождающего ксенофобию. Необходим взвешенный, сбалансированный курс, учитывающий динамичные и противоречивые реалии современного мира, позволяющий вписаться в процессы глобализации с наибольшим выигрышем и наименьшими издержками.

Стратегия обретения Россией новой глобальной роли в качестве самостоятельного центра силы может быть эффективной лишь благодаря созданию инновационной экономики, последовательному укреплению демократических устоев и институтов, формированию правового государства. Сейчас, как никогда в прошлом, взаимосвязаны движение России к демократии и перспективы ее модернизации, прорыва в постиндустриальную, информационную эру. На этой основе она может утвердить себя в качестве одной из великих держав и способствовать установлению демократического миропорядка.