На перепутье: между разрядкой и новым витком «Холодной Войны» (1977 – 1980 гг.)

Новым президентом США стал Джеймс Картер (1977 – 1981 гг.), представитель южного штата Джорджия. Избрание его произошло в трудный для Америки период. Страна находилась в состоянии глубокого экономического спада, была деморализована уотергейтским скандалом, ее раскалывала борьба между консерваторами и либералами по вопросу внешней политики и разрядки. Над американцами довлел вьетнамский синдром. Картер умело провел избирательную кампанию, включив в программу своей партии идеи продолжения переговорного процесса с Советским Союзом с целью дальнейшего смягчения международной обстановки, сокращения военных расходов, уменьшения американского военного присутствия за рубежом, увеличения расходов на социальные нужды и т.д.

И все же реальность правления этого президента была несколько иной. Оказавшись в Белом доме, он просто вынужден был играть по правилам, принятым в столице. Отсюда и достаточно традиционный подбор членов его кабинета, состоявших в большинстве из карьерных политиков. Однако ближайшее окружение президента составляли молодые люди – либо работавшие на него еще в Атланте, либо вошедшие в его команду в ходе предвыборной кампании. Эта двойственность во многом определяла противоречивость проводимой им политики. Так, Государственным секретарем США стал опытный дипломат Сайрус Вэнс, являвшийся сторонником сбалансированного подхода к мировым проблемам. Впоследствии в знак протеста против готовившейся акции по спасению американских заложников в Иране он уйдет в отставку. Но помощником Картера по национальной безопасности стал Збигнев Бжезинский, американец польского происхождения, ярый ненавистник СССР и России, сторонник решительной политики на грани «холодной войны». Именно с его подачи делались наиболее резкие шаги и заявления нового президента.

Одной из задач, стоявших перед Картером и его командой, было преодоление вьетнамского синдрома, т.е. ощущения виновности США в преступлениях перед человечеством. Во многом решение этой задачи осуществлялось через развертывание кампании по правам человека в мире. Америка, заявив о своем праве судить о состоянии дел с правами человека в других странах, взяла на себя роль арбитра, однозначно определив свое место в качестве эталона демократии. К тому же это позволяло перехватить инициативу в международных делах, поставить своего противника в положение обороняющегося. В основном кампания была развернута против СССР и его союзников. Так начался период новой идеологизации внешней политики.

Стремясь восстановить пошатнувшиеся позиции США в мире, Картер поставил перед собой три задачи: укрепить отношения с Западной Европой, добиться восстановления единства действий по всем вопросам современного мира; совместными с европейскими странами усилиями укрепить контроль капиталистического мира над «третьим миром», одновременно вытесняя оттуда Советский Союз; решать проблемы взаимоотношений с СССР с позиций новоприобретенного превосходства.

Решение первой задачи проходило далеко не просто. Картеру удалось превратить совещания «большой семерки» в постоянно действующий орган и расширить круг обсуждаемых вопросов – дополнить обсуждение экономических проблем политическими. США добились согласия европейцев на заключение соглашения о снижении таможенных тарифов, что облегчало доступ американских товаров в Европу, а европейских в США. В 1979 году под давлением Вашингтона европейцы согласились на размещение на континенте новых американских ракет средней дальности. И все же дело шло со скрипом. Союзники США расширяли свои зоны влияния в «третьем мире», в 1978 году решили ввести в будущем единую валютную систему, способную стать конкурентом доллару, крайне неохотно откликнулись в 1979 г. на призыв США подвергнуть СССР бойкоту из-за ввода советских войск в Афганистан.

Несколько большими были успехи США в «третьем мире». Были расширены программы экономической и военной помощи, более активно велась подготовка военных (из 40 стран). Длительная работа по усмирению Египта увенчалась встречей египетского и израильского лидеров в Кэмп-Дэвиде, резиденции американских президентов (1978 г.), ставшей, пожалуй, высшей точкой внешнеполитических успехов Картера. Был осуществлен прорыв единого арабского антиизраильского фронта, а Египет прочно вошел в зону американского влияния. В Латинской Америке спорным достижением новой политики Картера стало подписание соглашения с Панамой (1977 г.) о передаче ей через двадцать лет Панамского канала, вызвавшего серьезное недовольство американских правых, преодоление которого замедлило темп действий по другим направлениям внешней политики президента. Пожалуй, самой большой неудачей США в этом регионе стала, однако, победа сандинистской революции в Никарагуа (1979 г.).

Крупным провалом американской политики стали события в Иране, где победила исламская революция (1979 г.). Шах пользовался давней и широкой поддержкой США, и его падение стало для них крайне неприятным сюрпризом. Вашингтон некоторое время полагал, что сможет повлиять на ход событий в этой стране. Он демонстративно поддержал свергнутого монарха, отверг все требования нового правительства Ирана о возвращении средств, замороженных в американских банках, а в конце концов не менее демонстративно дал шаху разрешение на въезд в США, что привело в Иране к взрыву антиамериканских настроений и захвату американского посольства. Вашингтон предпринял попытку освободить захваченных американских заложников силой, но операция, задуманная в лучших традициях голливудских боевиков, закончилась полным провалом.

Существенным следствием событий в Иране стало появление новой стратегической концепции. По мнению американских стратегов, в Азии появилась дуга нестабильности, охватывающая полукругом Азию и существенно угрожающая безопасности США. Для обеспечения здесь своих интересов Вашингтон пошел на создание корпуса быстрого реагирования, который, опираясь на систему американских союзов и военных баз, мог бы в любую минуту быть готов к действиям по поддержанию порядка в регионе.

В силу поставленных перед собой задач американское правительство стало по-новому строить взаимоотношения с СССР. Первые же шаги Картера показали, что иметь с ним дело будет сложнее, чем с Никсоном или Фордом. Морализаторство в адрес СССР, заведомо неприемлемые условия дальнейшего переговорного процесса затормозили ход переговоров, и лишь в 1979 году в Вене произошла встреча лидеров двух стран, завершившаяся подписанием Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2). При разработке Договора Картер активно использовал «китайскую карту» для нажима на СССР, установив в декабре 1978 г. дипломатические отношения с КНР (что создало для него определенные сложности в самих США). Впрочем, Договор этот так и не был ратифицирован американским конгрессом, ибо к этому времени обстановка в мире резко ухудшилась, а сопротивление политике разрядки в США стало довлеющим. Правда, положения Договора все же исполнялись обе­ими сторонами.

Роль детонатора новой холодной войны сыграл ввод советских войск в Афганистан. Этот шаг советского руководства во многом был обусловлен заметным ростом напряженности в советско-амери­канских отношениях и опасениями, что Афганистан в случае гибели там «апрельской революции» окажется в сфере влияния США и может предоставить свою территорию для американских баз (в русле концепции дуги нестабильности). Американское руководство в полной мере использовало возникшую ситуацию для развертывания мощного пропагандистского наступления на Советский Союз, полностью отыгравшись за все свои проблемы периода вьетнамской войны. Советские действия осудила сессия Генеральной Ассамблеи ООН, Организация исламских государств. Американское правительство ввело эмбарго на торговлю с СССР, в том числе прекратило поставки в Советский Союз зерна и продовольствия. С подачи США была предпринята попытка сорвать проведение Олимпийских игр в Москве.

В январе 1980 г. под влиянием афганских событий была обнародована «доктрина Картера». На первый план снова выдвигалась задача противостояния советской экспансии. Обеспечение мира и безопасности перед лицом агрессивных действий СССР выдвигалось в качестве основной цели США, в том числе не отвергалось и применение силы. США заявили об установлении американского зонтика над зонами безопасности, что подразумевало весь земной шар. В определенной степени роль этой доктрины была служебной – Картер пытался снять с себя ярлык слабого президента, неспособного защитить интересы своей страны, что, впрочем, сделать ему не удалось. Но результат был предсказуем.

В США стал раскручиваться новый виток военной истерии. Началась разработка планов предварительной регистрации призывников, включая женщин, на случай их мобилизации на войну. 25 августа 1980 года была принята президентская директива № 59, предусматривавшая возможность ведения ограниченной ядерной войны против СССР. Документ включал список целей на территории СССР и его союзников (до 40 тысяч), а также содержал программу резкого количественного и качественного роста вооруженных сил, особенно ядерного оружия. Предусматривалась реализация программ строительства новых ракет средней дальности «Першинг-2», крылатых ракет «Томагавк», межконтинентальных баллистических ракет МХ, стратегических ракет «Трайдент», предназначенных для размещения на подводных лодках, новых стратегических подводных лодок типа «Огайо» и т.д. Открыто было заявлено о необходимости достижения военного превосходства над СССР, что, как считали в Вашингтоне, заставит Советский Союз в его стремлении к сохранению паритета также включиться в процесс гонки вооружений и усугубит его экономическое положение.

Все это означало радикальный отход от сделанных когда-то предвыборных обещаний. К тому же сохранялось напряженное положение в экономике, спад промышленного производства дополнялся невиданной для США инфляцией. Жизненный уровень американцев снижался с каждым днем, риторика президента стала вызывать раздражение, и на выборах 1980 года большая часть избирателей проголосовала за кандидата от республиканской партии Рональда Рейгана. Победа кандидата, выступавшего от имени консервативного крыла американского общества, стала знаменательной. Политика разрядки ушла в прошлое. США стояли перед новым этапом острейшей конфронтации.

* * *

Позиция кандидата в президенты Дж. Картера по ядерной гонке

«Картер “осудил текущую политику создания нового ядерного оружия для достижения соглашений о контроле над вооружениями…”. Вопреки стратегической доктрине администрации Форда мистер Картер не верит в реальную возможность ограниченной ядерной войны. Он сказал, что, по его убеждению, если бы ядерное оружие было однажды использовано, то всеобщая ядерная война была бы вероятной» (International Herald Tribune. 1976, July 9).

А.Ф. Добрынин о президенте Дж. Картере

«…В области практической политики он не добился сколько-нибудь заметного успеха. Его президентство оценивается многими американскими исследователями как неустойчивое и непоследовательное…

Пожалуй, одной из главных причин такого правления Картера явилось несоответствие между замыслами, порой неплохими, и политическим умением последовательно проводить их в жизнь. Он упорно стремился внести обязательно что-то свое во все вопросы, подчас даже заглядывая вперед, как, например, в разоруженческих проблемах. Но он упрямо отстаивал свой подход даже тогда, когда это порождало трудно преодолимые разногласия с внутренними и внешними оппонентами. Ему недоставало гибкости. Его чрезмерный воинствующий морализм, упрямство и эмоции вступали в противоречие с реальной политикой. Стремясь к лучшему, он порой недооценивал просто хорошее…

Действовал Картер подчас так, как если бы он опровергал известную мысль о том, что политика – это искусство возможного. Порой ему просто не везло. Но чаще всего ему не удавалось определить главное, чтобы правильно начертать курс своего правительства, а затем настойчиво проводить его в жизнь. Этому немало способствовала разноголосица в верхнем эшелоне власти, среди его основных советников. Все это предопределяло известные метания самого Картера и его противоречивую, а подчас просто чрезмерную реакцию на разные международные события…

Главным недостатком Картера было, пожалуй, неумение оценивать в долгосрочной перспективе важнейшие проблемы во всей их совокупности. Картер и его советники нередко пытались решить проблемы спонтанно, выхватывая то один, то другой “горячий вопрос”. Подчас это делалось не так, как того требовали долгосрочные интересы, а лишь для того, чтобы смягчить политическое и иное давление внутри страны вокруг такого вопроса, ублажить те или иные влиятельные группы» (20 369-370, 375).

Президент Дж. Картер о характере и целях

внешней политики США (1977 г.)

«Я верю, что мы можем иметь внешнюю политику, которая является демократической, которая основывается на фундаментальных ценностях и которая использует силу и влияние, которые у нас есть, в интересах гуманности. Мы также можем иметь такую внешнюю политику, которую американский народ будет поддерживать и, для разнообразия, знать и понимать.

…Поскольку мы знаем, что демократия работает, мы можем отвергнуть аргументы тех правителей, которые отрицают человеческие права для своего народа…

Мы убеждены, что демократические методы являются самыми эффективными, и поэтому мы не ощущаем потребности использовать неподобающие методы дома или за рубежом.

Мы уверены в нашей мощи, поэтому мы можем стремиться к существенному взаимному сокращению ядерных вооружений.

И мы убеждены в здравом смысле американского народа, поэтому мы намереваемся предоставить ему право участвовать в процессе выработки внешней политики. Таким образом, мы можем говорить от имени 215 миллионов человек, а не от имени изолированной горстки.

Будучи уверенными в нашем будущем, мы теперь освободились от неподобающего страха перед коммунизмом, который когда-то приводил к тому, что мы были готовы обниматься с любым диктатором, который был с нами заедино в этом страхе…

В течение многих лет мы были готовы принимать на вооружение сомнительные и ошибочные принципы и тактику наших противников, иногда ради этого забывая о наших идеалах. Мы боролись с огнем с помощью огня, никогда не задумываясь, что огонь гораздо лучше утихомиривается водой. Такой подход провалился, и Вьетнам стал наилучшим примером его интеллектуальной и моральной ущербности. Но через поражение мы теперь нашли наш путь назад к нашим собственным принципам и ценностям» (65, 312).

Из инаугурационной речи президента Дж. Картера (1977 г.)

«Два столетия тому назад рождение нашей нации явилось исторической вехой в долгих поисках свободы. Но смелая и сверкающая мечта, которая вдохновляла основателей нашей страны, еще ожидает своего осуществления… Я призываю к новому верованию в старую мечту… Не может быть более почетной и более амбициозной задачи для Америки.., чем помочь созданию справедливого и мирного… мирового порядка. США могут взять и возьмут на себя лидерство в подобных усилиях». (48, 84).

Американская пресса о характере внешней политики Дж. Картера.

«Картер демонстративно старается перехватить инициативу у русских, громко декларируя в пользу соглашения о контроле над вооружениями, полного запрещения ядерных испытаний и даже конечной цели – ликвидации всего ядерного оружия. То обстоятельство, что эти предложения, возможно, нереалистичны, рассматривается как имеющее второстепенное значение» (U.S. News & World Report. 1977, February 28. P. 17).

С. Браун, американский историк, о помощнике президента

по национальной безопасности З. Бжезинском.

«Бжезинский был упорным сторонником точки зрения, что необходимым условием сохранения американских ценностей дома и их продвижения за рубежом было ограничение мощи основного соперника – Советского Союза. И он полностью поддерживал выдвинутый Киссинджером принцип «увязки» по отношению к Советам в утверждении, что Кремль не может ожидать, что Соединенные Штаты будут продолжать сотрудничество с СССР в таких областях, как контроль за вооружениями, торговля, передача технологий, пока Советы проводят агрессивную политику в Африке и районе Персидского залива… Действительно, Бжезинский был еще более, чем Киссинджер, склонен к тому, чтобы угрожать сокращением уровня переговоров и соглашений с Советским Союзом в качестве наказания за агрессивное поведение Советов и играть на советских опасениях по поводу создания американо-китайского блока против русских» (65, 313).

Оценка Комитетом по существующей опасности сути американских

предложений по сокращению ядерных вооружений, высказанных

Госсекретарем С. Вэнсом в ходе визита в СССР (1977 г.)

«Согласно всеобъемлющему предложению США, СССР должен был существенно изменить свои нынешние и запланированные программы, в то время как в наших программах изменения были бы незначительными. Мы должны были бы отказаться от осуществления еще неодобренной программы создания мобильной ракеты МХ, но Советам пришлось бы сократить более чем наполовину свою программу развертывания ракет СС-18 и изменить программы СС-17 и СС-18. Наконец, им пришлось бы отказаться от уже сделанных крупных капиталовложений в следующие поколения ракет» (55, 84).

Американская пресса о кампании по правам человека

«Чтобы восстановить национальную репутацию в мире и создать новое единство внутри страны в поддержку своего руководства иностранными делами, Картер стал подчеркивать «моральные» – предположительно более популярные – аспекты внешней политики. Не отказываясь от традиционных союзников или таких целей, как более свободная торговля и глобальная военная готовность, он перенес акцент с угрозы коммунизма на провозглашение преобладающей преданности человеческим правам, на ядерное разоружение, так же, как и на контроль над вооружениями, на иностранную помощь вместо продажи оружия… Проблемой с самого начала было, как он сможет совместить такой идеализм с более обычными требованиями дипломатии» (New York Times. 1978, February 19).

«Независимо от того, что мы думаем о гражданских правах или правах женщин в Саудовской Аравии, мы нуждаемся в ее нефти, инвестициях и ее дипломатическом и экономическом сотрудничестве. Нам, может быть, неприятно выступать в роли ведущего торговца оружием в мире, но мы будем с готовностью продавать его… повсюду, чтобы завоевать друзей и политическое влияние. Мы можем сожалеть о существовании диктатур… но ради нашей собственной безопасности или военных потребностей мы не осмелимся обидеть их… Мы нуждаемся в хроме из Южной Африки… как бы оскорбителен для нас ни был ее апартеид» (Ibidem).

З. Бжезинский о «трехсторонней политике» США («трилатерализм»)

«…Без более тесного американо-европейско-японского сотрудничества невозможно решать важные задачи современности; активное развитие такого сотрудничества должно стать центральной задачей американской политики…». Без этого «…невозможно развитие отношений по линии “Север – Юг”, а без прогресса в обеих этих областях остается под вопросом проблема улучшения отношений по линии “Запад – Восток”». (51, 104-105).

Из заявления президента Дж. Картера

о глобальных целях политики США

«Я сам склонен к тому, чтобы бросить активный вызов, но, конечно, мирными средствами, Советскому Союзу… в борьбе за влияние в тех районах мира, которые, как мы чувствуем, критически важны для нас в настоящее время или потенциально станут критическими в последующие 15 – 20 лет. Эти районы включают в себя места, подобные Вьетнаму, Ираку, Сомали и Алжиру, подобные Китайской Народной Республике и даже Кубе» (International Herald Tribune. 1977, June 13).

Американская печать о директиве президента Дж. Картера

«В директиве Картера говорится, что высокомобильные части армии и морской пехоты должны обладать способностью наносить быстрые удары в отдаленных районах. Официальные лица администрации в качестве одного из примеров таких районов приводят вспышку напряженности в Персидском заливе» (Washington Post. 1977, Sept. 2).

Из заявления государственного департамента США

о зоне безопасности (1978 г.)

«Границы безопасности США проходят по гигантской дуге, охватывающей жизненно важные для США районы на всем протяжении от Северной Норвегии до Алеутских островов» (51, 111).

Из выступления президента Дж. Картера (20 февраля 1978 г.)

«Потрясения в Иране, западной части Индийского океана и Юго-Вос­точной Азии являются вызовом нашей решимости и лидерству. Они подчеркивают значение силы, важность силы для нашей национальной обороны, мудрости для нашей дипломатии… На Ближнем и Среднем Востоке, в Юго-Восточной Азии и повсюду в мире мы будем стоять рядом с нашими друзьями – мы выполним наши обязательства – и мы будем защищать жизненные интересы Соединенных Штатов… В сегодняшнем мире необходимо сопровождать следование идеалам ответственности применением силы» (47, 293).

Из выступления президента Дж. Картера (11 апреля 1979 г.)

«В течение многих лет США были подлинно глобальной силой. Наши давние заботы включают собственные интересы безопасности так же, как и наших союзников и друзей за пределами Западного полушария и Европы. Мы несем важную историческую ответственность за укрепление мира в Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Персидском заливе… Министр обороны по моему указанию улучшает и будет поддерживать быстро развертываемые силы – воздушные, сухопутные и морские – для защиты наших интересов по всему миру!» (48, 129).

КОНЦЕПЦИЯ ОГРАНИЧЕННОЙ ЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ

«Сотрудники министерства обороны и Совета национальной безопасности назвали несколько новых военных инициатив как свидетельство того, что правительство находится на грани, по выражению одного лица, «рево­люции» в ядерной стратегии. Согласно мнению этих официальных кругов, целью данных инициатив является предоставление Соединенным Штатам повышенной возможности вести ограниченный ядерный конфликт в дополнение к их способности вступить в крупномасштабную войну» (New York Times. 1978, November 30).

Президент Дж. Картера о нейтронном оружии (июль 1978 г.)

«Никогда ни у кого не было и мысли о том, что нейтронное оружие… будет развернуто на американской территории… Если оно когда-либо будет создано, то его развернут на землях Западной Германии, или Бельгии, или других европейских государств» (48, 99).

Журнал «Time» о ракетах передового базирования (1979 г.)

«Если война разразится, ракеты «Першинг-2» и крылатые ракеты дадут Вашингтону выбор прибегнуть к размещенному в Европе «местному ядерному оружию» скорее, чем к стратегическим ракетам, запускаемым с территории самих США или с подводных лодок… Критическим моментом здесь является то, что в случае наступления войны Советский Союз не был бы атакован сразу гигантским оружием, которое является частью американского стратегического арсенала. Москва могла бы тогда в виде возмездия скорее ударить по Европе своим собственным ядерным оружием, а не по США стратегическими ракетами. В то время как разрушения в результате обмена ядерными ударами на европейском театре были бы огромны, они все равно были бы далеки от ядерной катастрофы (для Америки)» (47, 302).

США и Панамский канал

«Договор о панамском канале устанавливал постепенную передачу контроля над каналом и его зоной Панаме до 2000 года. До этого времени Соединенные Штаты сохраняют свои военные базы в зоне, так же, как и полную ответственность за оборону канала. Договор устанавливал размеры выплат Панаме в течение этого периода, а также детально определял административные процедуры. Договор о нейтралитете, который должен будет вступить в силу в 2000 году, гарантировал со стороны Панамы право любой страны на использование канала во время войны и мира, предусматривая, что только Панама обеспечивает функционирование канала и имеет право на использование в этих целях своих вооруженных сил, но предусматривает и право Соединенных Штатов брать дело в свои руки, если Панама не сможет выполнить свои обязательства в этой области» (65, 329).

АДМИНИСТРАЦИЯ КАРТЕРА И СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

Государственный секретарь С. Вэнс об отношениях с СССР

(16.01.1978 г.)

«Именно в наши отношения с Советским Союзом больше всего вовлечены вопросы и судьбы войны и мира. Наша политика по отношению к СССР базируется на реалистичной оценке, что это отношения серьезного соперничества и что советские цели на мировой арене очень отличаются от наших. Однако важно признать, что имеются специфические проблемы, по которым наши интересы не находятся в конфликте, – по крайней мере избежать ядерной войны. Помимо этого мы стараемся расширить общее взаимопонимание и совместные действия по ряду международных вопросов, включая права человека, сотрудничество в делах, таких, как болезни, снабжение продовольствием, загрязнение окружающей среды и применение науки и технологии… Альтернатива этому активному диалогу с СССР означает возвращение к напряженности и взаимной изоляции “холодной войны”» (65, 286-287).

В. Фалин о подписании Договора ОСВ-2

«В 1979 г. президент США Дж. Картер поставил вместе с Брежневым подпись под договором ОСВ-2, загодя зная, что США не введут его в силу. Иначе зачем было президенту тут же объявлять, что ОСВ-2 не повлияет на американские планы модернизации, особенно системы средней дальности. Что он имел в виду? Торпедировать ОСВ-3? Факт остается фактом – большинство военных программ США, легализованных при Р. Рейгане, зачиналось в президентство Дж. Картера» (24, 361).

Дж. К. Гэлбрейт о причине антикоммунизма либералов

«Страх показаться мягкими по отношению к коммунизму – характерная черта либералов. Это предубеждение чрезвычайно опасно. Мало кто в современном мире ведет себя столь же иррационально, как либерал, которому кажется, что он должен продемонстрировать твердость в отношении красных или кого-либо еще. Именно потому, что консерваторов не терзает страх показаться мягкими, они и добились больших успехов в снижении напряженности, чем наши политические единомышленники» (1, 123).

Президент Дж. Картер о готовности принять «вызов

Советского Союза» (Из выступления в морской академии

в Аннаполисе 7 июня 1978 г.)

«Для Советского Союза разрядка, похоже, означает продолжение агрессивной борьбы за политические выгоды и увеличение своего влияния… Советский Союз явно рассматривает военную мощь и военную помощь в качестве лучшего средства распространения своего влияния за рубежом. Вполне очевидно, что зоны нестабильности в мире представляют собой заманчивую цель для этих намерений, и слишком часто он [СССР] проявляет готовность использовать такие возможности.

Как было очевидно в Корее, в Анголе и, как вы знаете, совсем недавно в Эфиопии, Советы предпочитают использовать марионеточные силы для достижения этих целей… Советский Союз может выбирать или конфронтацию, или сотрудничество, Соединенные Штаты одинаково готовы отреагировать на любой выбор» (65, 379-380).

ДОКТРИНА КАРТЕРА

«13 декабря (1979 г.) Картер выдвинул заявку на превращение Соединенных Штатов в военную державу №1. Президент односторонне объявил обширные районы мира сферой «американских жизненных интересов» и выразил решимость Вашингтона продвигать новые военные программы независимо от результативности ведущихся переговоров по разоружению.

Играла ли смена курса в Вашингтоне роль при принятии решения о советской интервенции в Афганистан? Этого мы сможем не дознаться никогда» (24, 362).

Журнал «Time» о системе американских гарантий

в «дуге нестабильности» (февраль 1980 г.)

«Бжезинский предложил, чтобы США сформировали защитный зонтик над Северной Африкой, Ближним и Средним Востоком и Юго-Западной Африкой… Американский военный щит… протянулся бы так далеко, как Марокко… Теперь этот щит распространен так далеко на Восток, как Пакистан» (47, 308).

ПРЕЗИДЕНТ ДЖ. КАРТЕР И ВВОД СОВЕТСКИХ ВОЙСК

В АФГАНИСТАН

Из новогоднего интервью ABC News 31.12.1979 г.

«Только теперь мир начинает понимать всю значимость действий, пред­принятых Советами в ходе вторжения в Афганистан… Этот шаг Советов произвел наиболее драматический поворот в моем мнении об их конечных целях, чем что-либо предпринятое ими во время моего пребывания в должности [президента]» (65, 377).

Из выступления президента Дж. Картера по телевидению 4.01.1980 г.

«В связи с советским вторжением я обратился к сенату с просьбой отложить дальнейшее рассмотрение договора об ОСВ-2… Русские не должны недооценивать нашу решимость. Мы отложим открытие американских и советских консульств; большинство культурных и экономических обменов будет также отложено. Торговля с Советским Союзом будет строго ограничена» (20, 460).

Из ежегодного послания конгрессу 23.01.1980 г.

«Советское стремление поставить под контроль Афганистан привело советские вооруженные силы на расстояние менее 300 миль от Индийского океана и совсем близко к Ормузскому проливу – водному пути, по которому перевозится большая часть нефти для свободного мира. Советский Союз пытается сейчас закрепиться на стратегических позициях, что представляет серьезную угрозу для свободной перевозки ближневосточной нефти… Давайте абсолютно точно определим нашу позицию: любая попытка любой внешней силы взять под контроль регион Персидского залива будет расценена как покушение на жизненные интересы Соединенных Штатов. Она будет отражена с использованием всех необходимых средств, включая вооруженные силы» (65, 383-384).

А.Ф. Добрынин о президентской директиве-59

«6 августа пресса сообщила, основываясь на явно умышленной утечке информации из Белого дома, об утверждении Картером «новой ядерной стратегии». Эта стратегия, изложенная в секретной президентской директиве №59 от 25 июля, исходила из возможности не обязательно скоротечной ядерной войны с использованием всех ядерных арсеналов конфликтующими державами, а из продолжительной ядерной войны, когда ядерные удары сначала могут наноситься по военным объектам СССР, в то время как ракеты будут по-прежнему нацелены на его города. Это подавалось как внесение элементов гибкости в стратегию ядерного сдерживания, но фактически подтверждалась концепция ядерной войны с СССР, несмотря на декларацию, взаимно принятую во время президентства Никсона.

Через несколько дней Картер подписал еще две директивы, содержавшие планы перемещения военных и гражданских руководителей из Вашингтона в период кризиса в убежища для высокопоставленных лиц и защищенные помещения для важнейшего технического оборудования. Предусматривалась также мобилизация частных компаний и их средств связи для передачи военной информации «в период крупномасштабной войны»… А всего Картер – Бжезинский подготовили пять новых директив по ядерной войне: № 18, 41, 53, 58, 59…

В целом можно сказать, что изначальная формула Картера «сотрудни­чество или конфронтация» остановилась на отметке «сдерживание и конфронтация». Этот курс подкреплялся общим быстрым ростом военного бюджета администрации. Такова была метаморфоза или эволюция Картера как президента» (20, 474-475).

«International Herald Tribune» о президентской директиве-59 (11.08.1980 г.)

«Президентская директива-59 пахнет новой гонкой вооружений, концом СОЛТа, огромными расходами для большего сверхубийства; и она отдает угрозой со стороны стратегов, неожиданно расценивших ядерную войну как не только «мыслимую», но и «выигрывае­мую»… Наихудший аспект «новой стратегии» – это то, что она имеет тенденцию сделать ядерную войну почти приемлемой – и, следовательно, более вероятной. Если руководители придут к убеждению и общественность примет это убеждение – в том, что ядерная война может быть «ограничена» только военными целями и даже может быть выиграна, – то эта война больше не будет «немысли­мой»; и целью национальной политики больше не останется ее предотвращение, а станет победа, когда она вспыхнет… Какой бы ни могла быть советская угроза, планировать противостояние путем аккуратной маленькой ядерной войны, «продолжительной, но ограниченной» – это смертельная иллюзия, которую бывший морской офицер (Картер) не должен поощрять даже ради цели избирательной кампании» (65, 317).

Л. Стоукс, член палаты представителей конгресса США

от штата Огайо, о бойкоте Олимпийских игр (17 марта 1980 г.)

«Когда палата представителей голосовала по вопросу о бойкоте Олимпийских игр 1980 года в Москве, я был одним из 12 конгрессменов, высказавшихся против этой меры… Соединенные Штаты в своих действиях пользуются двойными стандартами. В 1976 году, когда несколько африканских государств отказались от участия в Олимпийских играх из-за того, что в них участвовала Новая Зеландия, поддерживавшая тесные связи с Южной Африкой, Соединенные Штаты Америки осудили действия этих африканских государств, ссылаясь на то, что Олимпийские игры не должны быть объектом политических дискуссий или идеологических разногласий. Теперь мы, судя по всему, отказываемся от этой точки зрения и выдвигаем на первый план, решая вопрос об Олимпийских играх, советские действия в Афганистане и международные отношения. Мы говорим о необходимости проучить Советский Союз, заставив его потерять те доходы и те возможности привлечь к себе внимание всего мира, которые обычно ассоциируются с Олимпийскими играми. Как это ни парадоксально, в результате бойкота такие потери понесут именно американские спортсмены, которые будут лишены возможности показать свое мастерство и получить олимпийские награды» (1, 142-143).

Соотношение ядерных сил США и СССР

1979 год: США – 2283 носителя, 10000 боеголовок;

СССР – 2504 носителя, 5000 боеголовок (стратегические).

(55, 86).

Согласно президентской директиве-59 был составлен список целей на территории СССР и его союзников:

всего – 40000, в том числе:

– 20000 – военные цели,

– 15000 – промышленные цели,

– 2000 – центры управления (55, 90-91).