Трудный путь к реализму (1961 – 1968 гг.)

К конце 50-х годов явственно стали проявляться тупики политики «отбрасывания» коммунизма. Новое время требовало новых подходов. Эта задача легла на плечи новой американской администрации во главе с президентом Джоном Кеннеди (1961 – 1963 гг.). Правда, в ходе избирательной кампании Кеннеди резко критиковал своих политических противников не за отсутствие реализма, но за наметившееся, по его словам, отступление перед лицом исторического врага. Впрочем, как уже говорилось, антикоммунистическая риторика в США всегда считалась правилом хорошего тона для политика.

К тому же уходящее правительство оставило в наследство ряд серьезнейших проблем, стремясь связать руки новой администрации и обеспечить тем самым преемственность курса. Это и жесткая линия в германском вопросе, и разрабатываемые планы вооружения НАТО ядерным оружием, и подготовка интервенции в Лаосе и на Кубе. Так, уже потерпев поражение на выборах, республиканцы разорвали дипломатические отношения с Кубой в январе 1961 года и наоборот – признали правое правительство в Лаосе, поставленное при прямом участии американских спецслужб.

Старая риторика и сохранившийся багаж, с одной стороны, понимание необходимости существенных корректив внешнеполитического курса – с другой, предопределили противоречивость и непоследовательность политики новой администрации.

Тем не менее коррективы последовали. Уже с первых дней деятельности нового президента были определены приоритетные направления внешней политики США. Это – «третий мир», Западная Европа и советский блок.

Особое внимание правительство Кеннеди уделяло странам «треть­его мира». В Вашингтоне к этому времени был сделан четкий вывод: именно в эти страны, борющиеся за независимость и прогресс, переместилась активность Советского Союза, поэтому именно здесь разворачивается решающий фронт борьбы с коммунизмом. К тому же именно здесь проявились наиболее серьезные недостатки прежней политики США. Как итог, были поставлены следующие цели: удержать эти страны в хозяйственной системе мирового капитализма через проведение политики неоколониализма и расширение здесь социальной базы; перехватить в этих странах революционное движение путем осуществления опережающих реформ и тем самым удержать их в приемлемых рамках, а в результате изолировать их от советского влияния.

Соответственно планировались и практические действия – больше внимания предполагалось проявлять к работе с этими странами в рамках ООН и других международных организаций, считалась необходимой активизация в этих странах пропагандистской деятельности и совершенствование работы посольств, предусматривалась активная «личная дипломатия» и, наконец, свою роль должно было сыграть расширение экономической помощи.

Не отрицались при этом и военные методы воздействия на страны «третьего» мира, особенно там, где мирные способы потерпят неудачу. При этом, однако, в Вашингтоне понимали, что старая стра­тегия, при которой США полагались преимущественно на свою ядерную мощь, в этих районах, где приходилось иметь дело с партизанскими движениями, сработать не могла. Отсюда новая стратегия «гибкого реагирования», предусматривавшая наряду с продолжением наращивания ядерного арсенала усиленное развитие обычных видов вооруженных сил и формирование специальных контрповстанческих частей. Сущность новой политики определялась следующим образом: вести борьбу там, так и тогда, где, как и когда это будет выгодно Соединенным Штатам.

Новая политика привела к расширению американского присутствия в Юго-Восточной Азии, и особенно во Вьетнаме. Были разработаны планы экономического развития Вьетнама, расширения там социальной опоры проамериканского режима при одновременном увеличении военной помощи. Активизировалась политика США в Африке, по отношению к которой новое правительство демонстративно заняло позицию поддержки антиколониальных движений.

Но особое внимание правительство Кеннеди уделяло Латинской Америке. Стремясь не допустить повторения кубинских событий и понимая, что революция есть проявление глубины противоречий, официальный Вашингтон провозгласил 13 марта 1961 года програм­му «Союз ради прогресса», предполагавшую проведение в регионе глубоких экономических и социальных реформ ради предотвращения революции.

Существенное внимание уделялось, естественно, Западной Европе. Кеннеди выступил за еще большее сплочение развитых государств в противостоянии коммунизму. В 1961 году был опубликован проект создания Атлантического сообщества – всестороннего и тесного союза капиталистических стран под эгидой США. В 1962 году Кеннеди предложил новую торговую программу, предусматривавшую сокращение торговых тарифов и в конечном итоге их полную отмену во взаимоотношениях с ЕЭС.

Что касается СССР, то в первые годы деятельности новой администрации предусматривалось сохранение «баланса сил» с Москвой при одновременном расширении работы с ее союзниками. Определенные перспективы в этом направлении открывало обострение разногласий между Советским Союзом и Китаем. Американское правительство разрабатывало планы расширения контактов с союзниками СССР, что позволило бы постепенно и очень осторожно внести раскол в социалистический лагерь.

Сохранение противостояния двух ядерных сверхдержав привело осенью 1962 года к, пожалуй, самому опасному международному кризису – Карибскому, который поставил мир в буквальном смысле слова на грань ядерной войны. Столь ярко проявившаяся опасность ядерного соперничества способствовала растущему пониманию необходимости радикального поворота в политике. С осени 1962 года две страны предприняли ряд шагов по предотвращению подобного развития событий в будущем – была установлена прямая линия связи между Кремлем и Белым домом, началось обсуждение перспектив замораживания гонки вооружений, был подписан в августе 1963 года Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех сферах. Кеннеди отказался от принципа увязки в вопросе о продаже Советскому Союзу крупной партии зерна и предложил сотрудничество в освоении космоса. Все это открывало определенные перспективы. Но 23 ноября 1963 года президент Кеннеди был убит.

Новым президентом стал Линдон Джонсон (1963 – 1969 гг.). Вступая на высший государственный пост Америки, Джонсон обещал продолжать курс своего трагически погибшего предшественника. И действительно, во многом его политика развивала основные направления, обозначенные Кеннеди, но одновременно существенно их трансформируя. Пожалуй, главным определяющим фактором, обусловившим суть внешней политики правительства Джонсона, стала абсолютная уверенность в гигантских возможностях Соединенных Штатов, еще более усиленная разворачивавшейся научно-технической революцией. Казалось, Америка могла позволить себе все – и строительство «Великого общества», и ведение наступательной политики по отношению к национально-освободительным движениям, и гонку вооружений. Мощь Америки в буквальном смысле слова опьяняла.

Правительство Джонсона большое внимание оказывало развитию программ взаимодействия с социалистическими странами, реализации доктрины «наведения мостов». Расширение контактов с отдельными союзниками СССР могло привести, как считали в Вашингтоне, к росту трений в советском блоке и возможному отрыву некоторых стран от Советского Союза. Другими словами, делалось все для поднятия «железного занавеса», но невоенными средствами. Такие перспективы открывали попытки реформ, имевшие место в странах Восточной Европы. Особое внимание уделялось Венгрии, Болгарии и Чехословакии.

Продолжалась политика расширения сотрудничества США со странами Западной Европы, особенно в военной области. Началась реализация планов подключения союзников по Североатлантическому договору к контролю над ядерным оружием – создание многосторонних ядерных сил, комитета по ядерному планированию, Атлантической эскадры НАТО с ядерным оружием на борту.

Активизировались действия США в странах «третьего» мира. Но здесь происходит существенной отход от курса Кеннеди. Размах антиколониального движения, поиск многими новыми правительствами альтернативы капитализму способствовали ужесточению курса США. Америка открыто встала на путь поддержки союзных ей режимов, с использованием силы против неугодных. США поддержали политику апартеида в Южной Африке и Родезии, оказали помощь Португалии в ее антипартизанской борьбе в Анголе и Мозамбике, развернули борьбу против Лиги арабских стран.

Существенно изменился характер политики США в Латинской Америке. Формально программа «Союз ради прогресса» была сохранена, но содержание ее стало другим. Американские политики убедились, что оказание помощи латиноамериканским государствам далеко не всегда приводит к желаемым результатам, что запущенность экономических и социальных проблем делает все американские вложения недостаточными, к тому же правящие круги многих из этих стран и не собирались проводить такие реформы. Робкие же попытки преобразований порождали ожидания и социально-полити­чес­кое беспокойство. США оказались перед выбором – реформы или сохранение своей клиентуры. Выбор был предопределен – второй путь был привычнее и надежнее. В 1963 году основой политики США по отношению к странам Латинской Америки стала доктрина Манна, названная по имени чиновника государственного департамента. Ее суть состояла в следующем: отныне главным критерием отношения США к тому или иному правительству в этом регионе стала не степень либерализма и готовности к проведению реформ, но степень лояльности к США и приверженность политике антикоммунизма. Критерием лояльности стала поддержка антикубинской политики Вашингтона.

Расширилось вмешательство США во внутренние дела латиноамериканских государств. В 1964 году США приняли активное закулисное участие в президентской кампании в Чили, выложив около 20 млн. дол. ради победы кандидата от христианских демократов Э.Фрея и недопущения победы лидера социалистов С. Альенде. В том же году был осуществлен переворот в Бразилии, где к власти пришла военная хунта. В 1965 году была организована интервенция в Доминиканской Республике, ставшая практическим воплощением «доктрины Джонсона», оставлявшей за Соединенными Штатами «право» на интервенцию в случае возникновения «угрозы перехода той или иной страны под коммунистическое господство». Главным средством обеспечения своих позиций в Латинской Америке правительство Джонсона считало вооруженные силы. Была разработана программа модернизации армий региона и расширения подготовки офицеров в американских учебных центрах с особым упором на использование вооруженных сил в борьбе против врага внутреннего.

Но главной проблемой правительства Джонсона стала война во Вьетнаме. Еще в бытность вице-президентом при Кеннеди Джонсон стал сторонником расширения американского вмешательства в дела Вьетнама с целью победы над коммунистами. Кеннеди к концу своего правления стал в этом вопросе колебаться. Джонсон не колебался ни минуты. Уже 1 февраля 1964 года была разработана и принята программа тайных операций против ДРВ, расширились подрывные операции в Лаосе, началось патрулирование американских военных судов у берегов Вьетнама. В августе 1964 года Конгресс США принял «тонкинскую» резолюцию, предоставлявшую президенту свободу рук в этом регионе. Седьмого сентября того же года президент принял решение о начале бомбардировок ДРВ (правда, после наступления нового года, т.к. во время избирательной кампании 1964 года Джонсон подчеркнуто демонстрировал свое миролюбие). В феврале 1965 г. такие бомбардировки начались, а 1 апреля было принято решение об использовании во Вьетнаме сухопутных войск США. Уже к концу этого года во Вьетнаме оказалось более 200 тысяч американских солдат и офицеров. Эскалация войны началась.

Вьетнамская война во многом определила дальнейшее развитие американской политики. Первоначально преобладала эйфория. Мощь США была настолько преобладающей, что победа ожидалась со дня на день. Казалось, еще одно усилие – и триумф обеспечен. Но война затягивалась, требуя все новых жертв, в Америке стало расти недовольство, а в других странах стала разворачиваться кампания осуждения преступлений американского империализма. США оказались в ситуации растущей изоляции в мире.

Отсюда попытки некоторого маневрирования с целью «уравнове­шивания» последствий войны. В Европе США стали выражать готовность принятия большей самостоятельности союзников, выступили за сохранение на этом континенте мира и согласия, ослабление напряженности. Был подписан ряд соглашений с СССР и другими социалистическими странами, в том числе консульская конвенция, соглашение о культурном обмене, договор об организации прямого воздушного сообщения между США и СССР, договор о мирном использовании космоса, Договор о нераспространении ядерного оружия.

И все же тупик силовой политики был налицо. Стремительно ухудшались позиции США в мире, росла изоляция. Провалилась политика «наведения мостов». Вводом своих войск в Чехословакию Советский Союз показал, что он не позволит проводить политику раскола его блока, что любая попытка улучшения отношений с социалистическим лагерем должна начинаться с СССР и осуществляться под его контролем.

Росла изоляция правительства Джонсона в собственной стране. Оказалось, что и богатая Америка не может себе позволить и пушки, и масло. Размах недовольства достиг невиданной степени. Страна буквально бурлила. Ситуация становилась опасной. Попытки маневрирования, предпринимаемые Джонсоном (заявление о готовности к переговорам с ДРВ, ограничение бомбардировок), никого не убеждали. Джонсон провалился и должен был уйти, оставив своему преемнику груз тяжелейших проблем.

* * *

Из инаугурационной речи Джона Ф. Кеннеди (1961 г.)

«Пусть знает каждая страна, чего бы она не желала, добра или зла, что мы заплатим любую цену, возьмем на себя любое бремя, пойдем навстречу любым трудностям, поддержим любого друга и окажем сопротивление любому недругу для того, чтобы обеспечить сохранение и успех свободы». (14, 17).

Посол СССР в США А.Ф. Добрынин о Джоне Кеннеди

«…Это был человек сильного, независимого характера. Внешне он всегда был выдержанным и любезным, сохранял полное спокойствие. Наши беседы касались самых острых вопросов международного положения и советско-американских отношений. Он не уклонялся от разговоров по существу. Но, стараясь показать, что готов искать пути к конструктивному и взаимоприемлемому решению проблем, президент в большинстве случаев проявлял упорство в отстаивании и аргументации официальной позиции…

Важной особенностью президента Кеннеди было и то, что он все время как бы оставлял открытыми каналы для диалога между двумя правительствами, даже в периоды резкого ухудшения наших отношений…

В то же время за приятными манерами президента и его готовностью к спокойному диалогу скрывалось стремление максимально активизировать внешнюю политику и военную стратегию США» (20, 46).

Президент Джон Ф. Кеннеди о «гибком реагировании»

«Мощь, размещение и мобильность наших войск, как и вооруженных сил наших союзников, должны быть достаточными, чтобы предотвратить постепенную эрозию свободного мира в результате ограниченных войн. Наша цель ныне – увеличить нашу способность давать отпор неядерными силами… В большинстве районов мира главная тяжесть местной обороны против открытого нападения, подрывной деятельности и партизанской вой­ны должна лежать на местном населении и армии. Однако, учитывая большую вероятность и серьезность этой угрозы, мы должны быть подготовленными к тому, чтобы внести существенный вклад в виде мощных, высокомобильных сил, обученных для этого вида войн, часть которых должна быть расположена на передовых рубежах» (13, 55-59).

Роберт Макнамара (бывший военный министр в правительстве

Д. Кеннеди) о причинах гонки вооружений в начале 60-х годов

«Наше нынешнее количественное превосходство в надежных, точных и эффективных боеголовках является большим, чем мы первоначально планировали и чем нам требуется на деле… В 1961 году, когда я стал министром обороны, Советский Союз владел очень небольшим операционным арсеналом межконтинентальных ракет. Однако у него имелась технологическая и промышленная возможность очень существенно расширить этот арсенал в течение нескольких лет. У нас не было никаких свидетельств того, что Советы действительно планировали полностью использовать свои возможности. Но… стратегический планировщик должен быть «консер­вативным» в своих расчетах, то есть он должен готовиться к самому худшему сценарию и не удовлетворяться просто подготовкой к наиболее вероятному сценарию. Поскольку мы не могли быть уверены в советских намерениях, в том, что они не будут предпринимать такое наращивание, мы должны были застраховать себя от такого сценария, предприняв сами массированное наращивание ракет «Минитмен» и «Поларис». Таким образом, стремясь обеспечить себя на случай только теоретически возможного советского наращивания, мы приняли решения, которые привели к нашему нынешнему превосходству по количеству боеголовок и забрасываемого мегатоннажа» (55, 53-54).

Рост вооруженных сил США при Кеннеди

Военные расходы в 1961 – 1964 гг. выросли с 47,4 до 53,6 млрд. дол. – на 13 %.

Рост количества межконтинентальных баллистических ракет в 1961 – 1967 гг. – с 200 до 1000.

Подводный флот состоял к 1967 г. из 41 атомной подводной лодки с 656ракетами стратегического назначения.

Военно-воздушные силы имели 600 стратегических бомбардировщиков.

Число регулярных армейских дивизий возросло с 11 до 16.

На вооружении США была концепция 2 1/2 войн – 2 полномасштабные в Европе и Азии и 1 (половинную) в любом другом месте (58, 132-133).

Из речи президента Дж. Кеннеди перед Национальной

ассоциацией промышленников (6.12.1961 г.)

(Атлантическое сообщество)

«По мере того, как коммунизм продолжает свой длительный натиск, чтобы навязать свой образ жизни всему миру, нашим сильнейшим желанием, вполне естественно, является захватить инициативу – покончить с обороной, сделать что-то большее, чем только реагировать на действия Советов. Существует только одна сфера… в которой инициатива может быть и была нашей, – сфера стратегического значения, в которой мы обладаем способностью к еще большим усилиям, – это сфера экономической политики… Но будет ли наша сила объединена и скоординирована или разъединена и саморазрушающа?.. Если Запад должен предпринять инициативу в экономической области, если США должны идти в ногу с революционными изменениями, которые имеют место по всему миру, если наш экспорт должен сохранить и расширить свои позиции на мировом рынке, то тогда мы нуждаемся в новом и смелом инструменте американской торговой политики. Я предлагаю, короче говоря, новую американскую торговую инициативу, которая сделает возможным для экономических потенциалов этих двух великих рынков (США и Западной Европы) быть запряженными совместно в экипаж, способный вытянуть всю тяжесть наших общих военных, экономических и политических устремлений» (46, 268-269).

Из выступления президента Дж. Кеннеди

в Зале независимости (Филадельфия) 4 июля 1962 г.

«Мы рассматриваем сильную и единую Европу не как соперника, но как партнера. Содействие этому процессу было ведущей целью нашей внешней политики в течение 17 лет. Мы верим, что объединенная Европа будет в состоянии играть большую роль в совместной обороне, великодушно откликаться на нужды более бедных народов, объединяться с США и другими государствами в снижении торговых барьеров, разрешении проблем производства и валюты и развитии скоординированной политики во всех других экономических, дипломатических и политических сферах. Мы видим в такой Европе партнера, с которым мы могли бы сотрудничать на основе полного равенства во всех великих и обременительных задачах постройки и защиты сообщества свободных наций.

…Действуя по своему усмотрению, в одиночку, мы не можем установить справедливость во всем мире; мы не можем гарантировать ему внутреннее спокойствие, или обеспечить ему внешнюю защиту, или добиться везде общего благосостояния, или предоставить блага свободы нам и нашим потомкам. Но в единении с другими свободными нациями мы можем сделать все это и даже большее. Мы можем помочь развивающимся странам сбросить ярмо нищеты. Мы сможем достичь максимально возможного уровня взаимной сбалансированной торговли и финансовых расчетов. Мы можем воздвигнуть преграды достаточно мощные, чтобы предотвратить любую агрессию. И в конце концов мы можем содействовать созданию мира, где царит закон и свобода выбора, исключив тем самым мир, где властвуют война и тирания.

Поскольку Атлантическое сообщество, о котором я говорю, должно быть обращено не только в самое себя, занимаясь лишь собственным благополучием и процветанием, оно должно быть направлено и во внешний мир для сотрудничества со всеми народами в решении общих проблем. Оно явится ядром вечного союза всех свободных людей – и тех, кто уже свободен сейчас, и тех, кто надеется на то, что когда-нибудь будут свободны и они» (14, 202-204).

Уолтер Липпман о необходимости помощи странам «третьего мира»

«Мы не можем состязаться с коммунизмом в Азии, Африке или Латинской Америке, если будем продолжать то, что так часто и широко делали до сих пор, – ставить слабые страны перед дилеммой союза с нами и нашими марионетками или перехода к коммунистам. Эта дилемма неразрешима до тех пор, пока в качестве основы нашей политики мы не предложим этим бедным странам третий вариант – экономическое развитие и социальное улучшение без тоталитарной дисциплины коммунизма. Ибо единственная ему альтернатива – это либеральное и прогрессивное общество» (52, 286).

Из речи президента Джона Кеннеди (13.03.1961 г.)

(«Союз ради прогресса»)

«Я призываю все народы полушария объединиться в новом союзе ради прогресса… огромном совместном усилии, беспрецедентном по своему размаху и благородству целей, чтобы удовлетворить основные нужды американских народов в жилище, работе и земле, в медицине и школах… Если страны Латинской Америки готовы сделать свою часть работы.. тогда я верю, что США со своей стороны помогут обеспечить ресурсы достаточного размаха и величины, чтобы принести успех этому смелому плану развития, точно так же, как мы помогли… восстановить экономику Западной Европы… Давайте еще раз преобразим американский континент в зону, свободную от революционных идей и действий – дань силе созидательной теории свободных мужчин и женщин – пример всему миру, демонстрирующий, что свобода и прогресс идут рука об руку» (74, 193).

Из заявления президента Д. Кенннеди о сути латиноамериканской политики США (1961 г.)

«Имеются три возможных типа политических режимов. Назовем их в порядке убывающего для нас значения: во-первых, демократический режим, во-вторых, режим Трухильо, наконец, режим Кастро. Нам следует стремиться к режиму первого типа, однако нам не следует также отвергать и режим второго типа, по крайней мере до тех пор, пока мы уверены в том, что мы в состоянии не допустить возникновения режима третьего типа» (39, 86).

Профессор Э. Левин (бывший правительственный советник

по делам Латинской Америки) о политике США в регионе

в годы правления Д. Кеннеди

«Самый неожиданный и непредвиденный результат военной помощи выражался в усилении политического влияния института, выступавшего против реформ, – эту роль выполняли вооруженные силы как раз в такое время, когда Вашингтон надеялся провести в жизнь широкую программу экономических и социальных преобразований силами демократических конституционных правительств. За время пребывания Кеннеди у власти силой оружия были низложены шесть таких правительств.

Политика его администрации не всегда отличалась последовательностью. И главное направление заключалось в том, чтобы «поддерживать на­дежные военные организации, стоящие далеко от политики, с целью создания лучших условий для демократии»; но когда потребовалось изолировать Кубу, администрация, не колеблясь, использовала военных в политических целях против гражданских правительств Аргентины и Эквадора. Кроме того, она пошла на уступки демократических принципов ради тех выгод, которые сулило признание правительств, пришедших к власти в результате переворотов в Гватемале и Эквадоре. И наконец, она стала склоняться к урезанным определениям демократии, считая совместимыми с ней меры, принимавшиеся военными против гражданских политических деятелей, пользующихся поддержкой большинства» (39, 91).

Р. Пихоя, российский историк, о развертывании подрывных

действий США против Кубы

«Правительство США, в свою очередь, не собиралось отказываться от свержения Кастро, в том числе и военными методами. В Вашингтоне начал разрабатываться план «Мангуста», который представлял собой правительственный проект, включавший экономическую блокаду, политическую изоляцию, организацию внутренней подрывной деятельности, террористические планы устранения политических лидеров, прежде всего Ф. Кастро, военное вторжение. Начальная фаза разработки этого проекта датируется 30 ноября 1961 – 18 января 1962 г. При Национальном совете безопасности была создана Особая расширенная группа, которую возглавили генерал Тейлор и генеральный прокурор Р. Кеннеди.

Этот план продолжал уточняться и разрабатываться в течение большей части 1962 г. Приказ об осуществлении плана «Мангуста» был подписан Дж. Кеннеди, для его реализации появился календарный план. Операция должна была быть завершена в октябре 1962 г. свержением кубинского режима. «В своем стремлении к свержению указанного правительства Соединенные Штаты применят, – как отмечалось в правительственном документе США, – максимум местных, внутренних и внешних ресурсов, хотя они признают, что для окончательного успеха потребуется решительное военное вмешательство Соединенных Штатов».

В американской прессе была развернута антикубинская кампания. Под давлением США в январе 1962 г. Куба была исключена из Организации американских государств… В феврале 1962 г. президент Кеннеди подписал закон о торговой блокаде Кубы.

Усиливалось военное вмешательство в кубинские дела. Расширялась заброска диверсионных отрядов на Кубу. Настойчиво разрабатывались все новые и новые планы вторжения на остров. Для руководства планами свержения режима Ф. Кастро была создана рабочая группа во главе с бригадным генералом Б. Харрисом, в нее вошли представители видов вооруженных сил, аппарата Комитета начальников штабов и Разведывательного управления Министерства обороны США.

Все планы предполагали морскую и воздушную блокаду Кубы. На острове должна была быть установлена американская военная администрация. Отменить проведение операции «Мангуста» могла только угроза мировой войны. К концу июля 1962 г. основные приготовления для реализации плана «Мангуста» были завершены» (53, 212).

Из заявления президента Д. Кеннеди в ходе беседы с министром

иностранных дел СССР А. А. Громыко об отсутствии подрывных

планов против Кубы (сентябрь 1962 г.)

«…Правительство США не имело никаких намерений предпринять агрессию против Кубы… Но вдруг господин Хрущев, не поставив меня в известность об этом, начал бурными темпами увеличивать поставки оружия Кубе, хотя с нашей стороны не существовало никакой угрозы, которая вызывала бы в этом необходимость… Советскому Союзу известно наше мнение о нынешнем режиме на Кубе. Мы считаем, что было бы лучше, если бы там существовало другое правительство. Но мы не имеем никаких намерений нападать на Кубу» (6, 113-116).

Р. Пихоя о причинах карибского кризиса

«В изучении истории кубинского кризиса есть… вопрос, представляющийся исключительно важным: знала ли высшая администрация США о доставке и начале размещения ракет на Кубе ранее знаменитого полета самолета У-2 14 октября 1962 г., когда самолет-разведчик смог сфотографировать ракеты? Позволим высказать утверждение, что эта информация у президента Кеннеди имелась…

Полагаем, что ожидаемая реакция американского общества на известие о размещении советских ракет на Кубе становилась фактором внутриполитической борьбы в США накануне промежуточных выборов. Президент Кеннеди и его ближайшие сотрудники сознательно сдерживали эту информацию, точно рассчитывая момент ее обнародования в расчете на максимальный политико-психологический эффект, полностью менявший роль США в кубинском конфликте (из потенциального агрессора в жертву советского вероломства) (53, 219-220).

Из воспоминаний Дж. Болла (бывшего заместителя

Государственного секретаря) о кубинском кризисе

«…Макнамара подчеркнул, что ракеты на Кубе не дают русским каких-либо преимуществ по сравнению с их межконтинентальными ракетами, развернутыми в Советском Союзе, за исключением того, что время предупреждения сократится с 15 до 2-3 минут. А М. Банди первоначально предлагал не делать из этого большой проблемы». (55, 48-49).

Из выступления по радио президента Джона Кеннеди с объявлением

о «карантине» (22 октября 1962 г.)

«Добрый вечер, дорогие соотечественники!

Наше правительство, как и обещало это, осуществляло внимательное изучение процесса развития советской военной мощи на острове Куба. В течение последней недели было получено неопровержимое доказательство того, что на этом порабощенном острове идет строительство пусковых пло­щадок для наступательных ракет. Целью размещения этих баз является не что иное, как обеспечение возможностей для нанесения ядерного удара по Западному полушарию…

30-е годы преподали нам ясный урок: агрессивное поведение, если оно не встречает сопротивления, в конечном счете ведет к войне…

Поэтому ради защиты и обеспечения нашей собственной безопасности и безопасности всего Западного полушария и исходя из возможности, предоставленной мне Конституцией… я распорядился немедленно предпринять следующие предварительные действия:

Первое. Для того, чтобы остановить наращивание наступательного ору­жия, устанавливается строгий карантин на поставки всех видов наступательного военного снаряжения на Кубу. Все корабли любого вида, направляющиеся на Кубу, независимо от национальной принадлежности и порта отправления, в случае, если на них будет обнаружено такое снаряжение, будут развернуты назад…

Второе. Я распорядился продолжать и расширить разведывательные операции на Кубе… Если эти военные приготовления будут продолжены, создавая тем самым угрозу всему полушарию, будут оправданы и другие действия. Я отдал распоряжение вооруженным силам быть готовыми к любому развитию событий…

Третье. Мы будем рассматривать запуск ядерной ракеты с Кубы против любого государства Западного полушария как нападение Советского Союза на Соединенные Штаты, предопределяющее полномасштабные действия по отношению к СССР.

Четвертое. В качестве необходимой военной предосторожности я приказал усилить нашу военную базу в Гуантанамо, эвакуировать сегодня же членов семей военнослужащих этой базы и привести в готовность дополнительные полкрепления.

Пятое. Мы предлагаем немедленный созыв Консультативного Совета Организации американских государств для обсуждения возникшей угрозы…

Шестое. В соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций мы вносим предложение о безотлагательном созыве Совета Безопасности для предпринятия действий против возникшей угрозы миру со стороны Советского Союза…

Седьмое и последнее. Я призываю Председателя Хрущева остановить и ликвидировать эту… угрозу мировой безопасности и стабильным отношениям между нашими странами. Я призываю его также отказаться от этого курса на достижение мирового господства и присоединиться к нам в реализации исторической миссии прекращения опасной гонки вооружений…

Наша цель – не победа силы, но утверждение права, не мира за счет свободы, но и мира и свободы – здесь, в этом полушарии и, мы надеемся, во всем мире. С Божьего соизволения эта цель будет достигнута» (9, 368-370).

Из воспоминаний генерала А.И. Грибкова о карибском кризисе

«К силам вторжения относились три группировки: континентальная, гуантанамо-пуэрториканская и карибская. Наибольшими возможностями обладала континентальная группировка, насчитывавшая две воздушно-десантные, две пехотные, одну бронетанковую дивизии, 36 десантных судов и до 80 боевых кораблей. Причем одна из десантных дивизий находилась у самолетов в часовой готовности к вылету на Кубу.

Гуантанамо-пуэрториканскую группировку составляла усиленная дивизия морской пехоты, главные силы которой были сосредоточены на американской военно-морской базе Гуантанамо. В группировку также входило свыше 30 боевых кораблей.

Карибская группировка состояла из 10 отрядов кубинской внешней контрреволюции, располагавшихся в Гондурасе и Венесуэле, а также бригады венесуэльской армии, хорошо подготовленной для действия в субтропиках. В составе этой группировки насчитывалось 23 транспортных судна.

Всего силы вторжения насчитывали до семи дивизий, до 600 танков, свыше 2000 орудий и минометов, до 12 НУРС «Онест Джон». К операции планировалось привлечь также до 140 кораблей и 430 истребителей-бом­бардировщиков и палубных штурмовиков».

«США считали, что численность советского контингента на Кубе была всего 12-15 тыс. человек, на деле – 42 тыс., что, кроме ракет средней дальности и бомбардировщиков ИЛ-28, других ракетных систем не было.

На самом деле было еще 6 пусковых установок «Луна» и 12 ракет в ядерном снаряжении с дальностью полета до 50 км, а также два полка фронтовых крылатых ракет, по 8 пусковых установок в каждом и к ним 80 ракет и столько же ядерных головок. И эскадрилья из шести самолетов-носителей ИЛ-28 с шестью атомными бомбами.

Р. Макнамара: «Если бы мы знали, что на Кубу было завезено кроме стратегического и тактическое оружие, события развивались бы совершенно по-иному». Как он сказал, в группировке войск, предназначенных для операции «Мангуста», ядерного вооружения не было» (18, 332, 359).

Из послания президента Дж. Кеннеди Председателю Совета

Министров СССР Н.С. Хрущеву (27 октября 1962 г.)

«Дорогой г-н Председатель!

Я внимательно прочитал Ваше письмо от 26 октября и приветствую Ваше желание надлежащего урегулирования возникшей проблемы. Однако первое, что необходимо сделать, это предпринять меры по ликвидации баз наступательных ракет на Кубе и приведению систем, расположенных там, в недействующее состояние…

Исходя из Вашего письма, как я понял по его прочтении, ключевыми моментами – представляющимися мне вполне приемлемыми – являются следующие:

1. Вы соглашаетесь убрать данные системы вооружений с Кубы под надлежащим контролем и наблюдением со стороны ООН; и обязуетесь прекратить в дальнейшем ввоз таких видов оружия на Кубу.

2. Мы, со своей стороны, соглашаемся – по мере разработки надлежащих мер по линии ООН по выполнению этих условий – а) немедленно отменить установленные карантинные мероприятия и б) дать гарантии по неприменению силы против Кубы.

Я бы хотел сказать… что Соединенные Штаты весьма заинтересованы в уменьшении напряженности и прекращении гонки вооружений; и если ваше письмо означает, что Вы готовы обсудить проблемы разрядки между НАТО и Варшавским Договором, мы вполне готовы вместе с нашими союзниками расссмотреть любые интересные предложения…» (9, 378).

А. Добрынин, посол СССР в США, об итогах карибского кризиса

«Фактически же окончательное урегулирование кризиса не было ни большой победой, ни крупным поражением для обоих лидеров. Кеннеди, по существу, добился восстановления status-quo, которое существовало вокруг Кубы до ввоза советских ракет. Но ему пришлось де-факто согласиться с присутствием на Кубе советского военного персонала. Главное, Хрущев добился обязательства от Кеннеди не нападать на Кубу (т.е. того, что он и Кастро хотели), а также дополнительного обязательства о вывозе американских ракет из Турции. Правда, последнее обязательство осталось «за занавесом», это дало Кеннеди большое пропагандистское преимущество» (20, 77).

Уолтер Липпман, американский публицист, о необходимости

проведения более реалистической политики (осень 1962 г.)

«Президент должен начать разъяснять народу то, что последний пока совершенно не осознал, а именно: что значит вести большую дипломатию по вопросам вроде Юго-Восточной Азии, Кубы и Берлина в новом, только что начавшемся революционном веке. Он первый в истории президент, которому приходится иметь дело со старыми проблемами и американскими обязательствами в условиях ядерного паритета. Ни Трумэн в корейской войне, ни Эйзенхауэр до инцидента с У-2 не сталкивались с подобной ситуацией. Президенту надо найти способ раскрыть нашему народу глаза на примитивность и романтизм людей типа Голдуотера, которые рассуждают так, словно сегодняшняя война будет чем-то вроде битв при Аламо, на горе Сан-Хуан или даже Второй мировой войны» (52, 290).

Из речи президента Дж. Кеннеди в Сиэтле (ноябрь 1962 г.)

«США не всемогущи и не всезнающи, мы не можем постоянно навязывать нашу волю остальным 94 процентам человечества… и, следовательно, не может быть американского решения всех мировых проблем» (52, 291).

Из речи президента Дж. Кеннеди в Американском университете

в Вашингтоне (10.06.1963 г.)

«Почти уникальным в отношениях между крупнейшими державами мира является тот факт, что наши страны (США и СССР) никогда не воевали друг с другом. И ни одна страна за всю историю войн не пострадала больше, чем пострадала русская страна в ходе Второй мировой войны… Если сегодня снова начнется тотальная война – независимо от того, как бы она ни началась, – первыми ее объектами станут наши две страны. Кажется иронией, но это действительный факт: двум сильнейшим державам мира грозит наибольшая опасность опустошения… И даже в холодной войне, которая несет с собой бремя и опасности столь многим странам, в том числе и нашим самым близким союзникам, наши страны несут самое тяжкое бремя. Ведь обе наши страны выделяют огромные суммы на создание оружия массового уничтожения, и эти суммы можно было бы лучше использовать для борьбы с невежеством, нищетой и болезнями. Обе наши страны охвачены зловещим и опасным циклом, в котором подозрения на одной стороне порождают подозрения на другой стороне, а в ответ на новое оружие создается контроружие.

Короче говоря, как Соединенные Штаты и их союзники, так и Советский Союз и его союзники взаимно глубоко заинтересованы в справедливом м подлинном мире и в прекращении гонки вооружений» (Правда. 1963, 13 июня).

Президент Дж. Кеннеди о необходимости смягчения напряженности

во взаимоотношениях с СССР (осень 1963 г.)

«Стратегия США во взаимоотношениях с Советской Россией находится в процессе крутых изменений. Эти изменения направлены в сторону более обширных контактов и сделок с СССР. Они отходят прочь от старых целей холодной войны. В глубине новой стратегии лежит следующий план: искать ослабления напряжения – периода передышки или неофициального перемирия, в течение которого может быть установлена «взаимозависи­мость» между США и СССР. Акценты должны быть перенесены на «совместный опыт». Будет приложено больше усилий делать бизнес, осуществлять общие мероприятия, искать сферы сотрудничества, меньше вступать в конфликты. Новая политика лучше всего может быть суммирована как «общность» в международных делах… «Сдерживание» как политика рассматривается безрезультатным. «Устрашение» остается как основная военная политика. «Отбрасывание», однако, ликвидируется даже как потенциальная цель… «Равновесием мира» необходимо смягчить «баланс ужаса», если сдержанность должна быть проявлена, а риск катастрофы уменьшен. Соединенные Штаты обязаны признать необходимость в двойной политике сотрудничества и конфликта как значительном улучшении по сравнению с абсолютным конфликтом». (46, 294-295).

Из выступления в сенате министра обороны США Р. Макнамара

о необходимости ратификации Договора о запрещении

ядерных испытаний в трех сферах

«Ограничивая советские испытания подземной сферой, где взрывы являются более трудными и дорогостоящими и где США имеют значительно больше опыта, мы можем по крайней мере затормозить советский прогресс и продлить период нашего технического превосходства… Это продление… будет главным прямым военным эффектом договора… Мы будем поддерживать жизнеспособность наших военно-исследовательских лабораторий. Мы будем продолжать осуществлять программу подземных испытаний как необходимую для выполнения наших военных потребностей… Может быть, наиболее серьезный риск от данного договора заключается в эйфории. Мы должны быть на страже против такого настроения мыслей, которое позволило бы нам стать беззаботными в отношении нашей обороны. Этот договор – продукт западной силы. Дальнейший прогресс в сфере соглашений о контроле над вооружениями… критически зависит от поддержания этой силы» (47, 191-192).

Из воспоминаний Джона Гэлбрейта, американского экономиста,

об администрации Л. Джонсона

«Свою неуверенность в вопросах внешней политики Джонсон старался компенсировать показным проявлением твердости, силы, решительности. А потому он легко поддавался советам тех, кто призывал к проведению вроде бы сильного курса в противовес сдержанному и продуманному. Некоторые считали, что в нем, возможно, преобладала тенденция к мужскому самоутверждению. Вместе взятые, эти качества отдавали его на милость тех, кто выделялся не своими знаниями, а стремлением действовать. Отсюда и провал в Юго-Восточной Азии». (19, 325).

Американский журнал о причинах силовой

политики США в 60-е годы

«Сила в некоммунистическом мире, как военная, так и экономическая, сегодня обильно сконцентрирована в США… только эта страна обладает ресурсами для выполнения всемирно широких обязательств. Военная сила, в случае раскрытия карт, должна быть тесно связана с экономической. Именно последняя обязана поддерживать сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы, именно она придает нации реальную мощь в сегодняшнем опасном мире… И коли на то пошло, то за два последних года, в 1964 и 1965, только прирост валовой продукции в США примерно равен всему ее объему во Франции или Великобритании. Именно в связи с этим Соединенные Штаты почувствовали для себя возможность попытаться использовать свою силу, чтобы добиться какой-то стабильности в некоммунистическом мире» (U.S. News & World Report. 1965, May 10. P. 43).

Èç выступления президента Л. Джонсона в Вирджинском

военном институте 23 мая 1964 г. (концепция «наведения мостов»

с социалистическими странами)

«Мы будем продолжать строить мосты через пропасть, которая отделяет нас от Восточной Европы. Это будут мосты возрастающей торговли, идей, визитов и гуманитарной помощи. Мы делаем это в силу четырех причин. Во-первых, чтобы открыть путь к новым взаимоотношениям со странами, стремящимися к большей независимости, однако не способными рисковать изоляцией. Во-вторых, чтобы распахнуть души нового поколения для ценностей и надежд западной цивилизации… В-третьих, чтобы дать больше простора игре мощных сил законной национальной гордости – самому серьезному препятствию притязаниям любой страны господствовать над другой. В-четвертых, чтобы продемонстрировать, что… перспективы прогресса для Восточной Европы лежат в более широких взаимоотношениях ее с Западом» (46, 299-300).

А.Ф. Добрынин, посол СССР в США, о советско-американских

отношениях при администрации Л. Джонсона (из мемуаров)

«…В советско-американских отношениях при Джонсоне не было ни одного серьезного кризиса или конфликта: ни противостояния вокруг Берлина, ни демонстративного наращивания вооруженных сил обеих стран в Европе, ни кубинского кризиса. Даже чехословацкие события 1968 года прошли сравнительно спокойно. При Джонсоне была достигнута договоренность и подписан важный международный Договор о нераспространении ядерного оружия, договоренность о невыводе ядерного оружия на околоземную орбиту. Был начат диалог об ограничении ПРО. Были подписаны также: советско-американская консульская конвенция; соглашение о прямом воздушном сообщении между СССР и США; соглашение о спасении космонавтов; соглашение о сотрудничестве в области опреснения соленых вод, в том числе с использованием ядерной энергии; соглашение по рыболовству и др… В целом… с Москвой за период 1963-1969 годов было заключено разных соглашений больше, чем за все тридцать лет со дня установления дипломатических отношений между двумя странами. Президент Джонсон достаточно позитивно относился к улучшению отношений с СССР, не срывался на откровенный антикоммунизм, хотя инерция «хо­лодной войны» продолжала довлеть над общим внешнеполитическим курсом США, найдя свое выражение, в частности, в наращивании темпов стратегических вооружений и стремлении сокрушить сопротивляющийся Вьетнам». (20, 177-178).

Президент Л. Джонсон об Атлантической эскадре

НАТО (декабрь 1967 г.)

«Эта Атлантическая морская эскадра рассматривается американскими официальными лицами как возможная предшественница подобных же интегрированных союзных военно-морских сил в Средиземном море, чтобы встретить здесь неожиданное появление советской мощи… Новый флот НАТО благосклонно оценивается американцами, занимающимися планированием, как средство принуждения европейцев принять на себя большую долю тяжести обороны и обеспечить видимую демонстрацию скорее натовской, чем исключительно американской ответственности за противостояние возможному советскому вызову» (U.S. News & World Report. 1967, December 25. P. 58).

Из выступления президента Л. Джонсона о политике США

в Латинской Америке (доктрина Джонсона)

«Мы не намерены сидеть здесь сложа руки в кресле-качалке и позволять коммунистам учреждать какое-либо правительство в Западном полушарии… Если они собираются подвергать опасности американские жизни, то там, куда направляются американские граждане, вместе с ними идет этот флаг (США), чтобы защитить их» (New York Times. 1965, May 7).

Сенатор Дж. Фулбрайт о причинах высадки американских войск

в Доминиканской Республике

«Существуют неоспоримые доказательства того, что американские войска высадились в Санто-Доминго 28 апреля 1965 г. совсем не ради спасения американских граждан, как об этом было официально объявлено. Глав­ной, если не единственной, целью было стремление задушить революцию. На основании отрывочной информации и преувеличенной оценки коммунистического влияния революцию считали уже находящейся или определенно подпадающей под влияние коммунистов» (42, 96).

Критика в США «доктрины Джонсона»

«Перемены в судьбах администрации Джонсона поистине ошеломляющи. В начале своего нового срока пребывания у власти, меньше чем 4 месяца тому назад, она концентрировала основное внимание на домашнем фронте, сегодня она снова окунулась в самую гущу холодной войны. От борьбы с бедностью – к войне во Вьетнаме, от «Союза ради прогресса» – к посылке морской пехоты в Доминиканскую Республику, от совместных действий и коллективной безопасности – к одностороннему применению военной силы – таков грустный ход событий в последние 120 дней. Путь Джонсона ведет к значительному изменению в использовании американской силы… Доктрина Джонсона – это применение доктрины Монро не только в Западном полушарии, но и в других странах света» (New York Times. 1965, May 5).

США и арабо-израильская война 1967 года

«…В первые часы войны американский постоянный представитель (в ООН) посол А. Гольдберг заявлял требования, в существе совпадавшие с нашими, – немедленное прекращение военных действий и возвращение войск сторон на исходные позиции…

Посол Гольдберг явно дрейфует… Успехи Израиля в поле впечатляют. Призыв к прекращению военных действий звучит все приглушенней, слово «немедленно» добавляется реже, а требование возвращения на исходные позиции вообще опущено…

Специальная сессия 1967 г. не украсит историю ООН. Соединенные Штаты вывернули многим делегациям не только руки…

Израиль торжествовал над арабами, США – над Советским Союзом. Прокрутите видеопленку с записью голосования по проектам резолюций Генеральной Ассамблеи перед закрытием специальной сессии. Сколько удовольствия на лицах иных государственных мужей, твердо уверовавших: не тот прав, кто прав, а тот, кто силен» (24, 102-106).

США И ВОЙНА ВО ВЬЕТНАМЕ

Из директивы СНБ – 288 ( конец 1964 г.)

«Если мы не сможем достичь наших целей в Южном Вьетнаме, почти вся Юго-Восточная Азия, вероятно, окажется под коммунистическим господством (весь Вьетнам, Лаос и Камбоджа), приспособится к коммунистам, ликвидировав эффективное американское и антикоммунистическое влияние, или окажется под господством сил, которые ныне не являются откровенно коммунистическими, но, вероятно, станут таковыми… В силу этого коммунистический Вьетнам окажет воздействие не только на Азию, но и на весь мир, где конфликт в Южном Вьетнаме рассматривается как проверка способности США помочь любой нации справиться с коммунистической «освободительной войной» (42, 86).

Из послания конгрессу президента Линдона Джонсона

(5 августа 1964 г.)

«Прошлым вечером я объявил американскому народу, что северовьетнамский режим предпринял дальнейшие преднамеренные нападения на военно-морские корабли США, находившиеся в международных водах, и что я, соответственно, приказал осуществить воздушные операции против вооруженных судов и обеспечивающих их структур, использованных в этих враждебных акциях. Эти воздушные операции были выполнены с существенным уроном для данных кораблей и структур. В ходе операции были потеряны два американских самолета.

После консультации с лидерами обеих партий конгресса я также объявил о намерении просить конгресс принять резолюцию, выражающую единство и решимость Соединенных Штатов поддержать свободу и защитить мир в Юго-Восточной Азии…

Наша политика в Юго-Восточной Азии была постоянной и неизменной с 1954 года. Я обобщил ее 2 июня в виде четырех простых положений:

1. Америка держит свое слово. Здесь, как и везде, мы должны и будем почитать наши обязательства.

2. Речь идет о будущем Юго-Восточной Азии в целом. Угроза любой стране этого региона есть угроза региону в целом и является угрозой нам.

3. Нашей целью является мир. У нас нет каких-либо военных, политических или территориальных претензий в регионе.

4. Это не война в джунглях, но борьба за свободу на всех направлениях человеческой деятельности. Наша военная и экономическая помощь Южному Вьетнаму и Лаосу, в частности, имеет целью оказание помощи этим странам в отражении агрессии и укреплении своей независимости» (9, 389-390).

Из «Тонкинской резолюции» конгресса США

«Разд. 1….конгресс одобряет и поддерживает решимость президента как главнокомандующего принимать все необходимые меры для отражения любого вооруженного нападения на вооруженные силы США и предотвращения дальнейшей агрессии.

Разд. 2. Соединенные Штаты рассматривают в качестве жизненно важного для обеспечения их национальных интересов и поддержания спокойствия в мире обеспечение мира и безопасности в Юго-Восточной Азии. Согласно Конституции Соединенных Штатов и Уставу Организации Объединенных Наций, а также в соответствии с их обязательствами в соответствии с Договором о коллективной безопасности в Юго-Восточной Азии Соединенные Штаты, таким образом, готовы в соответствии с решением президента предпринять все необходимые меры, включая использование вооруженных сил, для оказания помощи любому члену или участнику Договора о коллективной безопасности в Юго-Восточной Азии по обеспечению помощи в защите их свободы.

Разд. 3. Данная резолюция прекратит свое действие, когда президент определит, что мир и безопасность региона должным образом обеспечены международными условиями, созданными действиями Организации Объединенных Наций или каким-либо иным образом, за исключением того, что она может быть ограничена ранее соответствующей резолюцией конгресса» (9, 390).

Из заявления президента Л. Джонсона о Вьетнаме (12.07.1966 г.)

«Мы не собираемся стирать с лица земли Северный Вьетнам. Мы не собираемся менять там систему управления. Мы не пытаемся получить на постоянной основе базы в Южном Вьетнаме…

Мы находимся там, потому что пытаемся заставить коммунистов из Северного Вьетнама прекратить стрелять в своих соседей… продемонстрировать, что партизанская война, развязанная одной нацией против другой нации, не может никогда преуспеть… [Мы] должны стойко стоять на своем до тех пор, пока коммунисты в Северном Вьетнаме не поймут, что цена агрессии чересчур высока, – и либо согласятся на мирное урегулирование, либо прекратят борьбу» (41, 600).

Из меморандума сенатора Дж. Фулбрайта президенту Л. Джонсону

(ноябрь 1964 г.)

«Попытка начать массовое вмешательство в сухопутную и авиационную войну в Юго-Восточной Азии окончится крахом для США. Это повлечет за собой не только огромные расходы, но и возобновит, усилит холодную войну, которая стала обостряться после кризиса на Кубе, а также приведет к подъему джингоизма в США…

Независимый Индокитай принесет больше пользы для дальневосточной политики США, чем слабые, антикоммунистические режимы в Азии, зависимые от людских ресурсов и денег США» (37, 157).

Голосование в конгрессе по Вьетнаму (1966 г.)

Вопрос: Считаете ли вы, что Соединенным Штатам необходимо спасти Южный Вьетнам от коммунистов?

Ответы: В палате представителей: 206 – «да», 20 – «нет».

В сенате: 28 – «да», 6 – «нет».

Вопрос: Должны ли США быть заинтересованными в будущем Юго-Восточной Азии?

Ответы: В палате представителей: 219 – «да», 10 – «нет».

В сенате: 28 – «да», 6 – «нет».

Вопрос: Если коммунисты не пойдут на переговоры, следует ли подвергать Северный Вьетнам еще большим разрушениям?

Ответы: В палате представителей: 190 – «да», 23 – «нет».

В сенате: 25 – «да», 6 – «нет».

Вопрос: Является ли использование тактического атомного оружия необходимым?

Ответы: В палате представителей: 87 – «да», 118 – «нет».

В сенате: 22 – «да», 10 – «нет».

Вопрос: Не наступило ли время уйти из Вьетнама?

Ответы: В палате представителей: 12 – «да», 205 – «нет».

В сенате: 3 – «да», 30 – «нет» (37, 171-172).

Стоимость войны во Вьетнаме для США

Расходы на войну: 1965 – 1966 финансовый год – 9,4 млрд. дол;

1966 – 1967 – 19,7 млрд. дол.

1967 – 1968 – 22,4 млрд. дол.

В 1965 г. было совершено 25 тыс. бомбовылетов и сброшено 63 тыс. т бомб, в 1967 г. соответственно 108 тыс. и 226 тыс. т. (58, 146-147).

К концу 1967 г. в Юго-Восточной Азии находилось до 40% готовых к ведению боевых действий дивизий (510 тыс. чел), 1/2 тактической авиации и 1/3 военно-морского флота США.

Только в 1967 г. США потеряли во Вьетнаме 9 тыс. человек убитыми и до 60 тыс. чел. ранеными.

Над ДРВ США потеряли к концу 1967 г. 950 самолетов, над Южным Вьетнамом – 870 самолетов, в результате аварий еще 1200 самолетов и вертолетов (42, 165).

КРИТИКА ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ АДМИНИСТРАЦИИ

Л.ДЖОНСОНА В США

«Что тревожит столь глубоко такое количество американцев, так это не просто война во Вьетнаме сама по себе, а основная политика, острым проявлением которой эта война является; политика, базирующаяся на постулате о том, что на США возложена миссия вмешиваться в социальные революции в Азии и фактически во всем мире; политика, которая обязывает нас… вести войну везде, где бы мы ни решили односторонне объявить об имеющей место агрессии; политика, которая превращает нас… в самозванного полицейского для всего мира» (New Leader. 1966. Aug., 29. P. 17; 46, 344).

«Ныне на творцов политики в Вашингтоне начало находить озарение, что времена изменились, что мир 1967 года – это не мир 1947 года и что Соединенные Штаты, как они ни могущественны, не могут больше выполнять в одиночку свою прежнюю роль.

Отныне впредь, говорят высокопоставленные официальные лица, больше не должно быть таких «вползающих вовлечений», как то, которое привело США к войне во Вьетнаме. США не отрекутся от существующих обязательств. Но, по словам одного из официальных деятелей, в то же время «мы и не намереваемся искать новых предприятий для себя». В будущем будет проявляться больше осторожности перед прыжками в кризис…

Во Вьетнаме вся мощь огромной американской военной машины встретила эффективное противодействие маленькой азиатской страны… Это оказалось совершенным шоком для высокопоставленных творцов политики, которые начинают также осознавать другие значительные изменения, когда они оглядывают мир.

В Западной Европе основной союз, на который опирается большая часть внешней политики США, едва действует… США рассматриваются как враг странами арабского мира… Индия, которую наша страна осыпала 7,6 млрд. долларов, смотрит больше на Россию, чем на Америку… Американский народ вложил 128 млрд. долларов в иностранную помощь на протяжении свыше 20 лет. Он истратил также около 500 млрд. долларов на свою военную машину… Однако влияние США в мировых делах, как считают, ныне меньше, чем оно было, когда все это началось… Обязательства США превышают их ресурсы… Фактически политика, которую, по-види­мости, с благоволением рассматривают на будущее, сводится к умеренному отступлению, вместо активного риска все более и более широких обязательств… Реальное значение изменений в планировании политики состоит в отказе США от их дорогостоящей роли мирового полицейского» (U.S. News & World Report. 1967, July 3. P. 32-34).

В 1965 – 1966 годах в оппозиции президентской политике во Вьетнаме было до 15 сенаторов, в 1967 – 1968 годах – 25-30 человек.

По данным института Гэллапа (опрос проведен в июле 1967 года): 56% опрошенных полагали, что США либо проиграют войну во Вьетнаме, либо окажутся в тупике. Более того, 41% опрошенных считал, что США вообще поступили неправильно, послав войска во Вьетнам (в августе 1965 года так считали 24%) (37, 170, 183).

Генри Киссинджер о маневрах правительства Л. Джонсона

во Вьетнаме

«Мирная программа администрации Джонсона была выражена в «ма­нильской формуле», в которой предлагалось начать вывод американских войск только через шесть месяцев после ухода северовьетнамцев и лишь тогда, когда резко сократится уровень насилия. Причем даже в этом случае во Вьетнаме должны были остаться значительные американские силы по образцу Кореи» (41, 616).